Полет орлицы

– Это не твое дело, – четко выговорил младший брат полководца, плененного капитаном Жанны – Потоном де Ксентраем.

– Я хотела бы получить других слуг, господа, – требовательно произнесла она, глядя именно на Вильяма Талбота. – Это в ваших силах.

– Это не в наших силах, Жанна, – отрезал тот. – Тем паче, что эти слуги – хорошие слуги. – Он усмехнулся: – Кажется, наш товарищ назвал их в честь твоих герольдов? Остроумно…

– Вы полюбите друг друга, – вставил Джон Бервойт. – Вам просто нужно время. Ну так что, идем обедать?

– Пожалуй, – кивнул Вильям Талбот.

– Эй, Сердце лилии, Чистое сердце! – окликнул Джон Грис стражников, – стерегите ее!

– Головой отвечаете! – погрозил им пальцем Бервойт.

Тюремщики из темноты поклонились господам. Грис на прощанье улыбнулся Жанне, и трое офицеров ушли, оставив девушку наедине с двумя стражниками. Только за дворянами захлопнулась дверь, оба тюремщика подошли к клетке.

– Какая непокорная, – сказал Кёр-де-лис.

– И хороша, чертовка, – отозвался Флёр-де-лис. – Лакомый кусочек…

– Смотри, такая превратит тебя в деревянного истукана. Бросят тебя в очаг, будешь корчиться, как еретик на костре…

– Чтоб отсох твой язык, – огрызнулся второй тюремщик. Он прищурил глаза, улыбнулся оторопевшей Жанне беззубым гнилым ртом. – А все-таки она хороша, эта Девственница, эта дьяволица.

Он быстро вытащил из ножен кинжал. Жанна отпрянула, а тюремщик громко провел лезвием по стальным прутьям.

– Дьяволица! – громыхая и лязгая, смеялся беззубый Флёр-де-лис. – Дьяволица!

Жанна едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться – от обиды, страха, отвращения. А обезображенный оспой Кёр-де-лис, тоже вытащив нож и пустив его в дело, вторил хохоту своего товарища надтреснутым эхом. «Дьяволица! – пела вся тюрьма их голосами. – Дьяволица!» Оба тюремщика припустили вокруг клетки, Жанна пыталась уследить за ними, стоя в середине, не решаясь коснуться рукой прутьев, ведь оба ножа так и лязгали по железу, вышибая искры. В глазах Жанны потемнело от пляски двух животных, их бесноватых воплей, лязга стали о прутья. Она оборачивалась за ними, пока голова ее не закружилась и Жанна не повалилась на прутья клетки и каменный пол под ними.

3

С того самого дня два «герольда» стали неотступными спутниками Жанны. Если один засыпал, то другой всегда караулил ее. Смотрел из угла, а то и подходил к клетке. Говорил с ней. И, как правило, говорил мерзости. За один взгляд этого существа она отсекла бы в иные времена ему голову, но не теперь. Приходилось терпеть. Жанна ловила себя на мысли, что уже привыкает к этим животным. Она научилась засыпать под их болтовню, свернувшись калачиком на своем топчане, укрывшись стеганым одеялом. Иногда они громко будили ее – просто так, но она отключалась даже под их злобное рычание. Когда совсем не оставалось сил…

– А ну, вставай, девка! – за несколько дней до означенного суда поднял Жанну окрик рябого тюремщика. Она только что задремала. Рябой колотил широченными ладонями по прутьям. – Девка! К тебе пришли! Вставай, вставай!

Рывком подняв голову, Жанна смотрела на новое лицо, появившееся в ее тюрьме. Это был пожилой упитанный священник в богатой епископской мантии, с лицом умным и пытливым.

– Успокойся, солдат, – ответил священник. – Отвори дверь в эту клеть и ступай.

– Но, ваше преосвященство, а вы не боитесь? Мы и помочь вам не успеем, как она вопьется вам в глотку!

– Я же сказал, ступай вон. Нет, вначале принеси мне кресло и поставь его сюда, – он кивнул на середину клетки. – И не забудь снять с нее кандалы.

Рябой недовольно пробурчал:

– Да, монсеньор.

Когда важный священник вошел в ее клетку, где уже стояло кресло, девушка встала.

– Здравствуй, Жанна.

– Кто вы? – спросила она.

– Ты не хочешь поздороваться со мной, как это делают все добрые христиане?

– Здравствуйте… Кто вы?

Епископ улыбнулся.

– Я твой судья, Жанна. Меня зовут Пьер Кошон де Соммьевр, граф-епископ Бове. Тебя взяли в плен на территории, вверенной мне римским понтификом, а также королем Англии и наследником французского престола Генрихом Шестым. Мои полномочия подтверждены капитулом руанского архиепископства.

– Вот оно что…

– Нам придется поладить, Жанна.

– Как же нам это сделать, ваше преосвященство, – пригладив спутанные волосы, улыбнулась Жанна, – когда я не знаю такого наследника престола Франции, как Генрих? – Она растирала запястья. – Будь он Пятым, Шестым или Седьмым…

Сложив руки на животе, Пьер Кошон прошелся по камере. Наконец уселся в кресло.

– Пойми, Жанна, ты воевала с моим королем, за своего короля. Но не я пленен тобой, а ты – союзниками короля Генриха. И теперь не мне нужно бороться за свою жизнь, а тебе, Жанна. – Он смотрел в ее глаза. – Я знал, что быть твоим судьей – задача не из легких. Но я пришел защитить тебя. Если тебе безразлична твоя жизнь, тогда нам не о чем разговаривать и я понапрасну трачу свое время. Это нам и необходимо сейчас выяснить… Тебе безразличная твоя судьба?

– Нет, монсеньор, не безразлична.

Кошон кивнул:

– Уже кое-что.