Полет в неизвестность

— Ну вот, силы наши такие: рота автоматчиков, это 108 бойцов, минометный взвод с тремя расчетами 82-мм минометов и сорока минами на ствол, пулеметный взвод с шестью станковыми пулеметами Горюнова и четырьмя трофейными MG-40, два трофейных трехосных бронетранспортера также с пулеметами MG-40. Еще 72 бойца саперной роты, вооруженных карабинами, и 28 офицеров-оперативников. Считай, без малого стрелковый батальон, больше, как ты помнишь, во время наступления в нем и не было людей.

— В целом сил достаточно. С умом бы ими распорядиться. Эскадрилью отобрали?

— Пока нет.

— Собирай через час всех офицеров группы, кто не в патрулировании, и всех командиров взводов. Летчиков тоже. Наметим план действий на непредвиденный случай. Теперь о главном. Помнишь, Иван Иванович, Бурхольд и Бааде нам с тобой говорили, что, по их мнению, двигатель Jumo-0012, который в серию еще не был запущен, но предсерийно выпустили шесть штук, явно находится на авиамоторном заводе в Нордхаузене?

— Да, хорошо помню.

— Так вот, небезызвестный тебе группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Ганс Баур, я с ним встречался в Москве, подтвердил: двигатель изготавливали в Нордхаузене и документацию на него искать нужно там же. Сегодня же отбери оперативников и один из саперных взводов, завтра с ними поеду в Нордхаузен.

— Будет сделано, командир. Пойду дам команду офицеров собрать. Офицеров-технарей из институтов приглашать?

— Не надо. Толку в бою от них никакого, а потерять таких людей жалко.

В совещании приняли участие командиры роты автоматчиков и саперной роты, все командиры взводов, летчики приданной эскадрильи и офицеры опергруппы. Майор Снигирев сделал краткий обзор событий, рассказал о странной плутающей группе поляков, о запеленгованной рации, о повышенном внимании американцев и англичан к реактивным двигателям. В завершение, убедившись в том, что офицеры слушали его с напряженными лицами, он выложил:

— Товарищи офицеры, мы обладаем самыми совершенными на сегодняшний день авиационными двигателями Jumo-004. Думается, наши союзники организовали за ними серьезную охоту. Не исключено вооруженное нападение на наш гарнизон в целях захвата реактивных двигателей. Мы должны составить план обороны гарнизона.

Савельев напомнил о совершенно секретном характере операции, о недопустимости разглашения сведений о ней среди подчиненных.

— И не дай бог, если я узнаю о том, что кто-то делится информацией с немцами, особенно с немками.

Несколько молодых офицеров залились краской, потупили взгляды.

— Трибунал гарантирую, — продолжал Савельев. — Майор Кутовой здесь?

— Так точно, товарищ подполковник, здесь. — Командир эскадрильи привстал.

— Ярослав Иванович, приказываю с завтрашнего утра организовать патрулирование вашими самолетами района Дессау — Рослау. Диаметр круга поиска — 100 километров. Цель поиска — одиночные или в колоннах машины «студебеккер». Работать над всеми основными магистралями и лесными дорогами. Любую информацию по радио немедленно сообщать на узел связи штаба. С командованием ВВС и ПВО я договорюсь, свободный коридор вам обеспечат. Минометчики! Расчеты минометов, которые будут установлены согласно плану обороны гарнизона, должны находиться у минометов постоянно, организуйте дежурство. Это же касается и расчетов пулеметного взвода, и экипажей бронетранспортеров. Майору Снигиреву к двадцати часам представить мне план обороны, подписанный всеми командирами подразделений. План вступит в силу в ноль часов. В шесть утра проверю его исполнение. Всем за работу.

Ровно в двадцать часов Снигирев представил план обороны гарнизона, согласно которому на территории городка размещались огневые позиции для трех батальонных минометов, определялись пулеметные огневые точки и скрытые позиции двух бронетранспортеров. Каждому мотострелковому и саперному взводу отводился свой сектор обороны. Создавались временные пункты складирования боеприпасов. Каждое подразделение обеспечивалось телефонной связью, перевязочными средствами и запасами питьевой воды. Увольнительные отменялись.

Снигирев представил командиру список оперативников, с которыми завтра предстояло отправляться в Нордхаузен. Всего семь офицеров.

— С вами, Александр Васильевич, поедет второй взвод саперной роты. Мужики все опытные, больше половины — фронтовики. Пойдете на трех «студебеккерах», трех «виллисах» и вашем «хорьхе». Бааде с вами в машине будет?

— Да, со мной. Спасибо тебе, Иван Иванович, надежный ты человек.

Савельев с благодарностью глядел в уставшие глаза зама. «Когда его на все хватает? Железный мужик, труженик, умница».

— Иди отдыхай, майор, завтра день тяжелый.

— Да вроде рано еще, Александр Васильевич, всего двадцать два часа. Не усну.

— Марш спать! Это приказ.

Через пятнадцать минут Снигирев, успевший заскочить в душ, но так и не успевший поужинать, спал мертвым сном на широкой трофейной деревянной кровати, заботливо приготовленной для него зампотылу Кубацким.