Полет в неизвестность

После назначения Мильха вторым человеком в рейхсминистерстве авиации разразился скандал. Оказалось, Мильх скрыл от руководства НСДАП и правительственной канцелярии тот факт, что он наполовину еврей. По отцу, аптекарю из Бреслау. Герингу, считавшему Мильха своим старым боевым другом, это было абсолютно безразлично. Думаю, если бы Герингу сообщили, что Мильх — цыганский барон или вождь племени зулусов, он не повел бы и бровью. Мильх очень был нужен Герингу и фюреру тоже. Они прекрасно понимали роль Мильха в строительстве люфтваффе. Но иметь в своих заместителях нечистокровного арийца было просто нельзя. И Геринг быстро все устроил в своих лучших традициях. К матери Мильха, чистокровной арийке, прибыли чиновники МВД Пруссии и вежливо попросили ее дать письменное подтверждение о небольшой шалости в замужестве, о кратковременном романе с провинциальным аристократом, бароном Германом фон Биром. Любящая мать готова была сделать все для своего сына и написала, что от нее требовалось. Подлинник свидетельства о рождении у Мильха изъяли, а ему вручили новое, где отцом числился барон фон Бир. Те же манипуляции прусские полицейские чиновники произвели и с метрической книгой бургомистрата, выдрав из нее ненужный лист и вклеив новый с соответствующей записью.

Геринг был доволен, Мильх, видимо, тоже. Однако у всех, кто знал об этом, остался какой-то гадкий осадок в душе. И у меня в том числе. Я всегда считал Мильха своим лучшим другом и верил ему безоговорочно. Но что-то надломилось в наших отношениях. Как-то Розенберг мне сказал, что Мильху никогда нельзя доверять, он в любой момент сбежит к евреям в Америку. Гесс, Лей, Франк, многие генералы вермахта перестали поддерживать с Мильхом отношения. Но фюрер и Геринг продолжали ему верить, и, следовательно, обязаны были верить все остальные. Однажды Ганфштенгль, немного перебрав, рассуждал по этому поводу:

— Хорошо вам, приближенным к фюреру. Сегодня из евреев сделают арийцами, завтра, если потребуется, англосаксами, затем обрежут и объявят арабами. Здорово! А как, скажите, Баур, быть сотням тысяч тех, кто томится в концлагерях по милости паранойи Розенберга, Гесса, Гиммлера?

Я, сведя все к шутке, заметил, что гореть господину Ганфштенглю на костре инквизиции.

Видимо, в целях успокоить Мильха и доказать полную свою лояльность фюрер настоял на присвоении ему звания генерал-майора накануне Рождества. Геринг, естественно, стал генерал-лейтенантом. И Мильх, окрыленный таким вниманием, работал, словно одержимый. К началу тридцать четвертого года большинство германских заводов, выпускавших вагоны, локомотивы, корабли, радиоприемники, швейные машинки и иную бытовую технику, выполняли заказы министерства авиации по изготовлению самолетов, комплектующих к ним и авиаприборов.

У меня иногда складывалось впечатление, что фюрер с Герингом готовы были взвалить на Мильха ответственность за, казалось бы, несвойственные его полномочиям вопросы. Его назначают руководить строительством бомбоубежищ в Берлине, огромного подземного командного центра близ Потсдама, курировать производство новых полимерных материалов и синтетического бензина, алюминия, современных мощных радиостанций, разработку радаров. Одновременно он со своим начальником штаба Вевером разрабатывал новую министерскую программу производства боевой авиации, утвержденную в тридцать четвертом году.

Об этой злополучной программе я расскажу чуть позже. Теперь же, полагаю, самое время поведать о выходе на сцену Эрнста Удета. Да-да, того самого героя минувшей войны, одного из результативнейших летчиков-истребителей, сбившего 62 самолета противника, о котором я уже как-то упоминал ранее. Удет был прекрасным пилотом, мастером высшего пилотажа, тогда его популярность в Германии не имела границ. Он снимался в авиатрюках ведущих киностудий Европы и Америки, испытывал новейшие самолеты, принимал участие во всех европейских и международных состязаниях спортивной авиации, авиашоу. Еще в 1918 году Удета избрали председателем Ассоциации ветеранов эскадрильи Рихтгофена, и он бессменно оставался им почти двадцать лет.