Полет в неизвестность

Г) Реактивный истребитель «Хейнкель Не-162 (280) Salamander» («Саламандра») или, как его окрестил Геринг, Volksjager («Народный истребитель»). — На экране показали только увеличенные фотографии машины.

— Да, товарищи офицеры, хроники, увы, не имеем. Самолет стали конструировать в тридцать девятом году. Первый Не-162V1 поднялся в воздух в декабре 1944 года. И вскоре его запустили в серию. Всего было построено 116 машин, и еще более 800 были захвачены английской армией в различных стадиях сборки в подземных авиазаводах.

Это был, пожалуй, единственный в истории авиации случай, когда разработка чертежей, сборка опытного самолета и организация его серийного производства шли одновременно.

На экране вы видите модификацию Не-162А-2. Машина с одним турбореактивным двигателем BMW-003Е-1, тягой 800 кг на взлете и 920 кг в течение 30 секунд. Тактико-технические характеристики: размах крыльев — 7,2 м, длина — 9,05 м, площадь крыла — 11,1 кв. м, максимальный взлетный вес — 2800 кг, максимальная скорость — 834 км в час на высоте 6000 м, потолок — 12 000 м, дальность полета — 615 км на высоте 6000 м, 970 км на высоте 11 000 м, вооружение — две 20-мм пушки.

Вскоре самолет оснастили двумя реактивными двигателями Jumo-004A, и эта модификация оказалась более маневренная, чем Ме-262, но уступала ему в вооружении и в длительности полета. Благодаря вашему труду образцы трех модификаций оказались в руках советских специалистов.

Убрали экран, раздвинули шторы. В высокие окна зала, пока не очищенные от бумажных перекрестий светомаскировки, хлынул солнечный свет. Кузнецов попросил еще несколько минут внимания.

— Немцы работали и над другими моделями реактивных самолетов. Некоторые из них не были завершены в проектах, другие не успели поступить на вооружение. В документах, которые вы получите после совещания, имеются фотоснимки этих машины и их краткие характеристики. Все эти машины, а также перечисленные мною ранее, следует искать. Нас особенно интересуют проекты реактивного четырехмоторного тяжелого бомбардировщика «Юнкерс Ju-287» и реактивного пикирующего бомбардировщика «Хеншель Hs-132». Главное же, товарищи, следует усилить поиск готовых двигателей Jumo-004 и экспериментального Jumo-0012.

И последнее. Работы по отправке обнаруженных машин, оборудования, станков, материалов и документации следует прекратить. К вам отправятся наши специалисты, которые на местах займутся организацией создания производственных предприятий. Ваши задачи: оказать им всемерную помощь, продолжить поиск немецких авиационных специалистов, образцов авиационной техники и документации на нее. Вопросы имеются?

После недолгой паузы из зала спросили:

— Товарищ генерал, в чем, по вашему мнению, состоял успех немецкой авиапромышленности?

Вопрос вполне можно было посчитать провокационным в этой специфической аудитории, где большинство понимали объективные и субъективные причины очень серьезного отставания советской авиапромышленности от германской, равно как и от американской и британской. Многоопытный Кузнецов никогда бы не стал намекать на ушедших в эмиграцию лучших российских ученых и конструкторов, на массовые аресты советских специалистов, на тупость и чванливость сталинских сановников. Он просто ответил:

— В основу организации авиационной промышленности Германии был положен принцип отделения конструирования, расчетов и изготовления новых типов самолетов от серийного их изготовления. Производство новых моделей авиационных моторов и самолетов было сконцентрировано на опытных заводах. После проведения испытаний новых машин они передавались на заводы серийного производства. К подобной схеме в тридцатые годы подошла и советская авиапромышленность, но война спутала все карты.

После совещания Савельев, получив папку с документами о немецких реактивных самолетах, попытался незаметно улизнуть из здания Генштаба, но в фойе его окликнул дежурный офицер, передавший записку:

«Т. Савельев, прошу зайти в кабинет № 111 (справа от входа в зал заседаний). Барышников».

Глава 32

Что-то я все про работу да про работу? Была ли у меня иная жизнь? Конечно, была. Небольшими кусочками, совсем крохотными отрезками времени, но все же была. И я был в ней счастлив.