Полетели

— Ну, что ж ты опять творишь?! — разрезал тишину его отчаянный голос. На экране какой-то мальчишка лез по пожарной лестнице на крышу дома. В свете луны он был похож на небольшую кляксу, вопреки всем законам физики ползущую вверх. Вот уже карниз, а там и цель. Но давно прогнившая карнизная балка отчаянно заскрипела и переломилась. Теперь эта клякса летела вниз. На третьем этаже его поймали скобы газовых труб, за которые, словно по волшебству, зацепился воротник его куртки, прервав падение. Мальчишка, скованный страхом, открыл один глаз и огляделся. Тишина. Ночь. Он с облегчением выдохнул и тихо произнёс: «Спасибо».

— Слава Богу! Дождался благодарности! — сокрушался Ангел-Хранитель, сидя у телевизора и вытирая пот. — Иди домой, несносный! Досталась же мне работёнка.

Дождавшись, когда мальчишка будет в полной безопасности, Ангел выключил свой телевизор. Весь день этот мальчишка делает всё, чтобы Ангел не сидел без дела. То на дорогу выскочит, то на крышу залезет, то нагрубит головорезам. «Сорванец», — горько подумал Ангел и вслух произнёс:

— Вот ведь вовсю пользуется тем, что люблю.

Устроившись удобнее на своей кровати, я анализировал свой день. Столько раз чуть не умер…

Я глубоко вздохнул. Мой Ангел-Хранитель точно меня любит. Уже засыпая, я услышал:

«Вот ведь вовсю пользуется тем, что люблю». Я улыбнулся. Взаимно!

Вопреки

Нестерпимо пахло горелым. По выжженному полу, слегка дрожа, ползла тонкая струйка света. Рассекая на мгновение темноту, она медленно, но уверенно продвигалась вперёд, освещая горелые стены и весь мусор, что оставил пожар. Я сидел между двумя стульями, дрожа. Только бы не нашли. Мой язык пересох и опух, поэтому рот не закрывался. Я чувствовал, как где-то под корнями волос проступила влага, и теперь эта маленькая речка скользила к кончику моего носа, вызывая непомерный зуд и желание непременно пошевелиться. Но надо сидеть тихо. Нельзя, чтоб меня увидели. Я теперь вне закона. Вне закона, морали, людских принципов и даже вне закона физики. Я вне. И теперь остаётся только вглядываться в медленно ползущую струю света и сидеть тихо, чтобы не нашли.

— Брехня всё это, нет здесь никого.

— Да точно тебе говорю, есть. Алекс не станет врать.

— Да не бывает привидений. Пошли отсюда, здесь опасно. Я тебя очень прошу, пошли.

Я следил за струйкой света, которая на секунду остановилась, потом резко дёрнулась и повернула назад, туда, откуда пришла. На секунду моё лицо охватил свет, и я закричал. Уходить. Пора уходить. Я вскочил со своего места и пошёл на источник света. Я не слышал криков. Свет будто замер. К запаху гари добавился запах мочи и пота. Запах ужаса и отчаяния тех, у кого я теперь вне закона. Проходя сквозь одного из людей, я на секунду задержался в его теле. Ммм. Жизнь. Прости. Я не хотел напугать. Оказавшись за пределами света, я с тоской обернулся назад. Глупые люди. Если, по их мнению, я не существую, значит, и быть меня не должно. Тьфу.

— Ты уже пятнадцать лет назад как сгорел в этом здании, — сказал мне мой Ангел-Хранитель. — Зачем ты туда ходишь пугать людей всё это время?

Я с улыбкой посмотрел на него:

— Пусть знают, что я есть. Я есть не по их законам.

А вопреки.

Зеркало

Раньше, глядя на людей, которых нормальные люди зовут странными, я задумывался, что может такое произойти, чтобы человек сошёл с ума. А сколько тех, кто сошёл с ума по-тихому, в одночасье, в кромешном одиночестве?

Я пристально смотрел в зеркало. Кто я теперь? Кем я был и кем буду? Меня ли отражало зеркало или нет?

Я потёр отражение, желая растворить его, оставить лишь то, что я закрывал собой. Свет. Я закрывал собой свет. Сколько прошло времени? Кто я теперь? Кем был и кем буду? Дышать становилось всё труднее. Меня ли ты отобразило, зеркало? Это и есть я? В этом весь я? Покажи мне меня! Покажи! Покажи!!! Раствори меня, как сейчас этот дым растворяет мою кровь, заполни меня мной, как этот огонь заполняет комнату. Выпусти меня! Выпусти! Выпусти!!! Мне больно! Я стал колотить отражение, чтобы ему сейчас было так же больно, как мне! Так же страшно, как мне! Огонь ест мои ноги! Мне больно!!! Больно! Я закричал и, теряя сознание, сквозь дым увидел людей.

— Бедняга, — сказал человек в белом халате. — Уже который год он думает, что гибнет в пожаре.

— Спаси, Господи, — перекрестился второй. — Человек каждый день просыпается в аду.

До физической смерти