Полетели

Когда хоронили Аню, чтобы как-то облегчить моё горе, мама подошла и сказала, что Аня всегда будет жить, пока я её помню. Я зажмуривал глаза и строил для Ани целый город. И площадь, и эти дома, и много-много людей вокруг, чтобы моей Ане не было скучно. Я поселил её в светлую комнатку с обоями в цветочек — прям так, как ей бы понравилось. А из своего окна она могла бы видеть то, что вижу я, и так… так Аня была жива.

Годы шли, и воспоминания об Ане затирались новыми. Новые мысли, новые образы, люди, события, другая жизнь. Я забыл о ней. Теперь, сидя в этом разрушенном мире, который когда-то в детстве я создавал для Ани, продумывая каждую деталь, я не мог поверить, что всё это натворил я.

— Анечка… — слетело у меня с губ.

Она крепко обняла меня, поцеловала в щёчку, как когда-то, и произнесла:

— Тебе пора, родной.

— Нет, Аня, нет. Не хочу. Ань, нет! Нет! — кричал я, когда открыл глаза. В моё окно прокрался луч солнца — бесцеремонно забравшись ко мне на кровать, он, как кот, устроился на моей груди. Когда я откинул одеяло, то увидел огромный синяк во всю ногу.

Я был уверен, что это был не сон.

Аккуратно убрав траву и помыв гранитный камень на могиле Ани, я уселся создавать для неё новый дом, где будет много-много людей, чтоб было не скучно, где будет много-много домов под ярким-ярким солнцем. Посажу тебе, Аня, много-много деревьев и не забуду поселить у тебя в мире птиц. Поверь мне, Аня. Теперь я тебя точно не забуду.

Послесловие

Никогда не забывайте ушедших. Они правда живы, пока мы их помним, и пытаются жить даже тогда, когда их вдруг забывают.

Помяните.

Spasibo

* * *

Мог ли я когда-нибудь предположить, что настанет время и я буду здесь? За этим грязным брезентом скрывается моё будущее. Какое оно? Куда привезёт меня этот ухающий на кочках грузовик? Когда я смотрю сквозь щели в брезенте — вижу хоровод деревьев, лежащее на них дождливое серое небо. Я чувствую запах грязи и слышу незнакомые голоса. Я их не понимаю, и… это моё настоящее. Всего лишь мост между прошлым и будущим. И теперь на большой скорости в этом ухающем грузовике я еду навстречу своему будущему, удаляясь от своего прошлого.

* * *

Когда мне было десять лет, дед подозвал меня и сказал:

«Я знаю одно очень важное русское слово. „SPASIBO“. Теперь я не помню, что оно означает, но в нашей заброшенной вьетнамской деревне, где основным источником жизни и пропитания являлась земля, а близлежащая школа находилась примерно в 650 километрах, достоверное иностранное слово у местных мальчишек возводило меня в ранг элиты. Поэтому от всей своей детской души везде и всюду я произносил это русское красивое слово „SPASIBO“».

Всей деревней собирали мне средства. После того, как пришло сообщение, что идёт набор на работу в России, никто даже не усомнился, что туда должен был ехать именно я. Ведь я один мог говорить красиво «Spasibo», и только я знал перевод этого слова, вернее, забыл, но это было уже неважно. Теперь, заплатив круглую сумму, которую собирали всей деревней, на, как нам сказали, дорогу и проживание в первое время, я собирался в страну своей мечты. Разве может быть плохой страна, где есть такое красивое слово «spasibo»?

Мать крепко обняла меня и попросила быть осторожнее. Ведь я её единственный сын. Я чувствовал эти объятия, когда садился в самолёт и даже когда он приземлился. Теперь это объятие со мной в настоящем, и я возьму его с собой в будущее. Spasibo, милая мама.

* * *

По серой промозглой лесной дороге с лязгом и скрипом ехал старый грузовик, покрытый брезентом. Вскоре, повернув, грузовик остановился возле почти разваленного охотничьего домика.

— Выходи по одному! — крикнул человек. Взяв двоих людей, они зашли в домик. После послышались выстрелы.

Ведя одного из вьетнамцев по окровавленным ступеням вдоль окровавленных стен, русский человек на секунду вдруг осознал, что тот, кого он сейчас ведёт на смерть, постоянно кричит всего лишь одно слово: «Спасибо».

Недоразумение

— Здравствуйте! Меня зовут Ник. Я попрощаться пришёл.

— Я узнала тебя, Ник. Ты уезжаешь из города?

— Да. Меня усыновили. Они сказали, что я хороший и что нужный. До свидания!

Ник рассказывал всем, что когда родился, то пошёл дождь. Это ему так мама рассказывала. Врачи ей вручили этот комок, посмотрели в окно и сказали:

«Во. Богатым будет».

Ну, даже не то чтобы богатым — матери совсем не хотелось, чтобы он вообще был. Четвёртый ребёнок в семье, да и вне плана. Долго совещались и, чтобы не очернить репутацию, забрали его домой.

Ник никому не рассказывал о миске рядом со столом, куда ему складывали недоеденные блюда семьи, не рассказывал о газетах у стены за шкафом, на которых он жил, о бессонных ночах после очередных побоев. Нет. Никому. Он с упоением говорил о том, что его любили. Мама так точно любила. А сдали в этот приют просто потому, что дедушка переехал и Ника на время сюда привезли.