Поляки и финны в российской науке второй половины XIX в.: «другой» сквозь призму идентичности

Так главным, определяющим свойством, повлиявшим на все другие этнические особенности польской шляхты, оказался темперамент, воспринимавшийся, напомним, как элемент физиологии этноса, который невозможно изменить или «подкорректировать». Основным его выражением у поляков объявлялась власть чувств и страстей над рассудком, волей (индивидуальной и сословной) и здравым смыслом. Более того, сами этих чувства отличались избыточностью проявлений, вдобавок поляк был не в состоянии их контролировать. Это господство «сердца над умом», рассудочностью и даже поступками имело опасные последствия, оказавшись непреодолимым. Оно воплотилось в «постоянном непостоянстве»: и в дружбе, и в добрых делах, и в мести, поскольку «апатия овладевает поляком» сразу после того, как слабеет «влечение сердца». Отсутствие внутреннего самоконтроля над всеми другими проявлениями темперамента – такими как «доброта до беспредельности», «способность на самопожертвования»[803] – иногда приводит даже к внешне немотивированной агрессии. Перепады настроения, как и невладение собой, трактовались российскими авторами во второй половине XIX в. как очевидные приметы нецивилизованности, «неприличного» поведения, в том числе и социального.

Этой непоследовательностью, в которой нет «вины» поляка, так как вызвана она природным складом психики, объяснял Костомаров «многочисленные рокоши и конфедерации», оканчивавшиеся в итоге примирением с королевской властью. В этом же он видел причины внутренних гражданских войн и политических распрей XVII века. Жертвы, подвиги и в том числе патриотические деяния обесценивались и становились напрасными. Отсюда – упрек полякам в их легкомыслии – индивидуальном (как этнической черты), политическом (в борьбе за независимость) и в историческом (потеря государственности) смыслах.

Так, вслед за Костомаровым автор «Живописной России» подчеркивал, что безрассудная сердечность не является результатом «врожденной тупости или недостатка способностей»[804], а следовательно, относил ее все же к физическому качеству этноса, которая получила благоприятные условия для развития в границах одного – властвовавшего – сословия. Она, в свою очередь, породила его потребность «в веселом обществе», которая изредка увлекала поляка «к порокам, несправедливостям, низостям и преступлениям». Среди наиболее опасных называются те, которые связаны с отношением шляхты к крестьянству и другим сословиям: «крайнее угнетение подданных, захват чужой собственности». Та же сердечность оказывается «ответственной» и за неуемное влечение поляков к свободе (эта деликатная формулировка весьма прозрачна, ясно, что речь идет о польских восстаниях). Польское свободолюбие (как типично шляхетское качество), как известно, считалось одним из главных польских свойств начиная с сарматских времен, его ценность понималась как безусловная и непременная национальная черта и в XIX в.

Обширный пересказ костомаровской характеристики польского шляхетского нрава позволяет легко вычленить отголоски и прямые цитаты из нее и в других этнографических описаниях польского характера в целом. Наиболее часто воспроизводилось и развивалось несколько костомаровских идей. Во-первых, это идея власти темперамента над умом и поступками поляка. Во-вторых, приписывание полякам склонности к веселью и веселому обществу. Впрочем, не один Н.И. Костомаров способствовал распространению представления о том, что главной чертой польского национального характера является впечатлительность, живость, легкомыслие. Об этом писали и многие другие историки, изучавшие историю Речи Посполитой и в особенности причины ее разделов, пользуясь при этом и материалами польской историографии.

Неровность характера и даже психическая нестабильность представителей шляхетского сословия постепенно определялась как главная причина исторических «недугов» народа, в том числе и после падения Речи Посполитой. Соотнесение темперамента с нормами социального поведения позволяло легко трактовать и польско-российские противоречия в Российской империи. «По натуре поляк чрезвычайно добрый человек, но далеко не всегда может довести до конца хорошее дело… Неровность характера, отсутствие уравновешенности… сильная впечатлительность и страстная любовь к родине»[805] – таковы свойства польского характера, указанные E.H. Водовозовой в опоре на сочинение Костомарова. Однако приписываемые главному носителю этнических свойств – крестьянству и прочитываемые в контексте размышлений о причинах польской «склонности» к бунтам, эти отличительные свойства могли интерпретироваться как неустойчивость народа, легко поддающегося на провокации бунтарей и заговорщиков (шляхетского или иностранного происхождения, т. е. «чужих», представителей иного сословия или этноса). Так создавалось своеобразное оправдание «невинных» участников польских восстаний, оказавшихся жертвами в силу эмоциональной неустойчивости и доверчивости.