Поляки в Сибири в конце XIX – первой четверти XX века: историографические традиции, новые направления и перспективы исследований

В Центральном военном архиве в Варшаве хранится малоизвестная и почти не используемая исследователями польских формирований в Сибири коллекция фотографий. На фотографиях из этого собрания изображены офицеры из командования Войска польского в Восточной России и в Сибири (например, полковник Чума, подполковник Воликовский, полковник Румша и полковник Лихтарович) [68], Французская и Польская военные миссии [69], группа польских и чехословацких офицеров в Сибири [70], командование сборного пункта польских отрядов в Омске в 1919 г. с комендантом капитаном Яном Тадеушем Новаковским и делегатом Польского военного комитета в городе Яном Палицким [71], сборный пункт в Иркутске [72], представительство Польского военного комитета в Тобольске с секретарем Адамом Меровским, эмиссаром Анджеем Тарновским и заместителем эмиссара доктором Ольгердом Гжегожевским [73], сборный пункт польских войск в Чите [74], группа офицеров из командования 5-й польской дивизии [75], сосредоточение отрядов и добровольцев в Бугуруслане [76], месса под открытым небом для 5-й польской дивизии в Бугуруслане во время праздника Третьего мая [77], управление Польского военного комитета в Ново-Николаевске [78], члены Отдела культуры и пропаганды Польского военного комитета в Сибири в Ново-Николаевске [79], парад 1-го и 2-го стрелковых полков в Ново-Николаевске в 1918 г. [80], солдаты 1-й роты штурмового батальона поручика Дойана-Мишевского [81; 82], солдаты 2-го батальона 3-го стрелкового полка в Ново-Николаевске [83], 1-й эскадрон улан полковника Вацлава Пекарского в Ново-Николаевске в 1918 г. [84], офицерская школа 5-й польской дивизии в Ново-Николаевске во время учений в 1918 г. [85], смотр отрядов 5-й польской дивизии в Ново-Николаевске в ноябре 1919 г. [86], штаб 4-го стрелкового полка в Ново-Николаевске в мае 1919 г. [87], марш отрядов 5-й польской дивизии по улицам Владивостока [88], японский корабль «Neise Mazu», которым в июне 1920 г. польские солдаты переправлялись из России в Японию [89], похороны солдата 5-й польской дивизии в Тихом океане на корабле «Воронеж» в июне 1920 г. [90], польские и татарские отряды на борту судна «Воронеж» в Индийском океане в июне 1920 г. [91], любительское представление под названием «Воскрешение Польши», исполненное солдатами 5-й польской дивизии на корабле «Воронеж» в Красном море в августе 1920 г. [92], польские и латвийские отряды на судне «Воронеж» по дороге из Японии до Гданьска в Средиземном море в августе 1920 г. [93], прибытие в Гданьск 1 июля 1920 г. британского корабля «Ярослав» с солдатами 5-й польской дивизии [94].

Большой интерес представляют фотографии, хранящиеся в Национальном цифровом архиве в Варшаве. На них запечатлены не только польские солдаты, отряды и торжества, в которых они принимали участие, но и виды сибирских городов, железнодорожных станций Транссибирской железной дороги, гражданское население, передвигающееся по этой магистрали и находящееся в вагонах. Поэтому эта коллекция может быть интересна не только исследователю польского военного присутствия в Сибири, но и российским историкам, занимающимся историей Сибири во время Первой мировой и Гражданской войн.

Поражение польских войск в Сибири стало следствием многих факторов, главными из которых были: нарастающее непонимание с Чехословацким корпусом, падение духа и «порча солдатских нравов», вызванные, как отметил в своем рапорте генерал Барановский, карательными операциями против мирного населения [34, Raport szefa Polskiej Misji Wojskowej na Syberii gen. Baranowskiego do Naczelnego Dowództwa WP, okręt „Jaroslawl" 10 VI 1920], антагонизм двух лагерей офицерского корпуса, выходящего из разных армий, а также завышенные амбиции командиров, занимавших высшие посты. Однако же за трагедию польской дивизии, за недостаточную заинтересованность ее судьбой, мирным населением в Сибири, за отсутствие решения отправить представителя польского правительства почти в течение года с момента обретения Польшей независимости в значительной степени ответственны власти Польши – как гражданские, так и военные. Эта ситуация в значительной степени была спровоцирована отсутствием интереса у Юзефа Пилсудского к судьбе польской дивизии, часто неверно воспринимаемой, как союзницу «белой» России и интервенционных войск Антанты, а обе эти стороны маршал считал преградой на пути реализации его восточной политики. Многочисленные эмиссары и посланники Польского военного комитета и полковника Чумы, отправленные в Польшу всевозможными путями с начала 1919 г., однозначно представляли в своих рапортах, что из-за отсутствия контакта с родной страной, нехватки точных инструкций и приказов, определяющих действия дивизии, а прежде всего отсутствия официального признания дивизии составной частью Войска польского в среде солдат дивизии преобладали упаднические настроения. Основными постулатами их рапортов и просьб в адрес польского правительства и военных властей были: