Поляки в Западной Сибири в конце XIX – первой четверти XX века

Среди военнопленных, прибывших в Томскую губернию после начала войны, оказалась группа католиков-семинаристов из 26 чел., которые были высланы из Галиции. 8 января 1916 г. начальник Томского губернского жандармского управления обратился с просьбой к Томскому уездному воинскому начальнику сообщить ему фамилии находящихся в распоряжении воинского начальника католиков-семинаристов[2557]. По сообщению Томского уездного воинского начальника от 22 ноября 1916 г., военнопленные священнослужители Ломницкий и Выметаль посещали пленных в лагерях и частных домах; как утверждало военное начальство, пленные никогда не лишались духовной помощи[2558].

Для удовлетворения духовных потребностей беженцев Могилевский римско-католический архиепископ командировал в Западную Сибирь трех священников. Ксендз Петр Котарский был направлен в Томск в качестве преподавателя Закона Божиего в школе. Было предложение назначить Котарского специальным капелланом для польских беженцев в Сибири. Магистр теологии, уроженец Царства Польского, как указывалось в рекомендации, мог оказывать беженцам «исключительно важную помощь в сфере культуры»[2559]. В октябре 1916 г. в Томске Котарский объезжал ежемесячно все 25 квартир, где проживали беженцы[2560].

В апреле 1916 г. Могилевский архиепископ командировал в Томскую губернию в ведение настоятеля Томского костела священника Юлиана Юркевича для обслуживания нужд беженцев. Юркевич остановился на жительство в Новониколаевске и 4 августа 1916 г. обратился к властям с просьбой о выдаче открытого листа для проезда по Томской губернии[2561]. Также из Петрограда в Западную Сибирь в феврале 1916 г. для удовлетворения духовных нужд беженцев-католиков был командирован ксендз Казимир Ясас, который поселился в городе Тайга и оттуда выезжал в разные места Томской губернии для исполнения треб. Кроме Ясаса, духовные нужды беженцев в Томской губернии удовлетворяли местные священники: Бороковского прихода – М. Шварас, Боготольского прихода – И. Янулис и Мариинского – И. Папалейгис. Ясас, Шварас, Янулис и Папалейгис согласились безвозмездно исполнять обязанности инструкторов ЦБК. В связи с этим ЦБК ходатайствовал о выдаче им бесплатных открытых листов на разъезды по Томской губернии[2562].

В декабре 1914 г. в Томске был открыт отдел Петроградского общества вспомоществования бедным семействам поляков, пострадавшим от военных действий. В ноябре 1915 г. в Новониколаевске при местном костеле было создано отделение этой организации, а его председателем являлся ксендз Ю. Юркун. Новониколаевский отдел Петроградского общества вспомоществования бедным семействам поляков, пострадавшим от военных действий, 27 августа 1916 г. сообщал в Томский губернский комитет о беженцах, что пребывание священника Юркевича в Новониколаевске объясняется его удобным расположением для сообщения с беженцами. Юркевич исполнял духовные требы беженцев в Новониколаевске и других местах губернии. На содержание священнику Юркевичу отдел Петроградского общества вспомоществования бедным семействам поляков, пострадавшим от военных действий в Новониколаевске, на октябрь-декабрь 1916 г. выделял по 150 руб. ежемесячно[2563].

Период между февралем и октябрем 1917 г. оценивается историками как «единственное время», когда католическая церковь развивалась в России свободно. Распоряжением Временного правительства от 2 сентября 1917 г. католическая церковь получила в России такие же права, как и православная. В данный период существовало 6 епархий[2564]. Увеличилось число самостоятельных приходов. В декабре 1918 г. настоятель Тобольского прихода Булло уведомил митрополита о создании самостоятельного прихода в Ишиме, где проживали 212 католиков и еще 34 чел. – это солдаты гарнизона[2565]. По данным А. Около-Кулака, в 1919 г. в Средней Азии, Сибири и на Дальнем Востоке насчитывалась 91 церковь и часовня и работали 63 священника[2566].

Работа костелов в Сибири способствовала росту патриотических настроений среди поляков. Торжественные молебны в честь политических и военных лидеров Ю. Баллера, Ю. Пилсудского, в честь успешной работы сейма, польского правительства проходили во всех городах Сибири[2567]. Это являлось одной из причин того, что все католические священники, в особенности поляки, обвинялись советскими властями в контрреволюционной и антисоветской деятельности. Уже в ходе первых арестов, которые были проведены в 1918–1919 гг. на территории Белоруссии, Центральной России и Сибири, в неволе оказались более 50 священников, обвиненных в шпионаже в пользу Польши[2568].