Поляки в Западной Сибири в конце XIX – первой четверти XX века

Католическая церковь пыталась спасти храмы. В августе 1918 г. была издана инструкция «О порядке проведения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви», которая лишала все церкви прав юридического лица и передавала их имущество в ведение местных советов. Данная инструкция лишила духовенство всяких прав и объявила «двадцатки» мирян единственным органом, правомочным получать от государства в аренду культовые здания[2584]. В апреле 1920 г. Томский губревком отправил телеграммы в Мариинск, Кузнецк, Каинск, Щегловск, Тайгу и Колывань с требованием предоставить сведения о наличии в городах храмов, их вместимости, фактической посещаемости храмов прихожанами. Власти стремились к «утилизации церквей на общеполезные нужды»[2585]. В 1920 г. Томский костел был национализирован и передан верующим по договору, а часть имущества, в том числе орган, была реквизирована. Было распущено и католическое благотворительное общество[2586]. По инициативе местных коммунистов-поляков у прихожан было отобрано здание приюта для детей, которое было передано польской секции РКП(б) для организации польской школы «на социалистических началах». В селах Белосток и Маличевка были реквизированы с целью организации школы дома, принадлежавшие приходам[2587]. В 1920-е годы погибла часть метрических книг костелов Сибири. Так, метрические книги, изъятые из Маличевского костела, сгорели во время пожара 1921 г.[2588]

По воспоминаниям М. Н. Сапрыгина, в селе Спасское Томской губернии летом 1920 г. по инициативе Совета воинствующих безбожников и комсомольской организации был закрыт костел, а помещение было передано в райсовет[2589]. Во время Советско-польской войны имели место факты ареста католических священников. В Барнауле был арестован священник А. Жуковский как «польский заложник»[2590]. Заключение мирного договора между Советской Россией и Польшей в марте 1921 г. означало, что с политикой репрессий против духовенства и верующих польского происхождения на несколько месяцев было покончено. В 1920–1922 гг. в костелах Сибири проходили богослужения, совершались обряды крещения, венчания и погребения. Об этом свидетельствуют выписки из метрических книг костелов в городах Барнаул, Новониколаевск, Мариинск, Боготол и Тайга, селах Тимофеевка Омской губернии, Двухреченское и Андреевское Томской губернии[2591]. По сведениям, полученным автором от Б. С. Студзинского, в селе Тюхтет костел работал до 1927 г., в городе Боготол – до 1929 г.[2592]

По мирному договору, подписанному Советской Россией и Польшей 18 марта 1921 г., стороны брали на себя обязательство предоставить русским, украинцам и белорусам в Польше и полякам, находящимся в России, Украине и Белоруссии, все права, обепечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов. Церкви и религиозные общества имели право пользоваться и приобретать движимое и недвижимое имущество, необходимое для выполнения религиозных обрядов, пользоваться храмами и учреждениями[2593]. К сожалению, советское правительство не собиралось выполнять взятые на себя обязательства. О полной зависимости церкви и религиозной жизни от государства свидетельствовал декрет ВЦИК от 3 августа 1922 г., по которому все некоммерческие организации были обязаны регистрироваться. Все существовавшие до этого времени приходы формально перестали существовать. Для признания властями религиозной общины теперь требовалась петиция, подписанная 20 членами общины. По сути дела, советское государство начало настоящую войну с религией. Как отметил Р. Дзвонковский, религию в СССР должен был заменить научный атеизм, поставленный в ранг официальной государственной доктрины. Он превратился в новую религию, обязательную для всех[2594]. Советское правительство в 1921–1923 гг. приняло законы, по которым религиозные объединения лишались статуса юридического лица. Владеть имуществом религиозные объединения не имели права, они могли арендовать собственные храмы у местных органов власти на основании специального договора[2595].

В Новониколаевске римско-католическая община в 1922 г. имела свой комитет во главе с Г. Ю. Булынко, а католический храм в городе в первой половине 1920-х годов продолжал свою работу. В католическом храме имелась фисгармония, на которой играли Бронислав Кудельский и Станислав Бах, хор в костеле состоял из мужчин и женщин. Автору удалось установить имя только одной из участниц хора – Марии Вильчинской[2596]. В 1920 г. между Новониколаевским уездным исполкомом и римско-католической общиной был заключен договор на аренду здания костела, но в 1923 г. президиум Новониколаевского губисполкома постановил признать его расторгнутым.

На основании инструкции, которая предусматривала проведение в жизнь декрета об отделении церкви от государства, было санкционировано закрытие костела в Новониколаевске[2597].