Полярный круг. Выпуск 2

Капитан "Пенжины" Михаил Петров закончил свою смену совсем осипшим - сорвал голос. Его сменяет дублер Виктор Кузин. Он значительно моложе, спокойнее, и у него другая тактика: посвистывает с мостика, следя за работой крановщика. Отдаст команду и знай себе посвистывает. Прекратит свистеть - крановщик тут же стопорит лебедку, ждет новой команды.

Разгрузка на "Пенжине" спорится. Сгружать Илы помогают все. С берега страхуют оттяжками зависший в воздухе бескрылый фюзеляж машины. Главное - не дать ему вращаться, не зацепить краем за борт. А потом под общую команду: "Раз, два - взяли!" - опускают самолет на лед.

Все самолеты у нас на лыжах. Отбуксировать машину на барьер трактором уже не составляет большого труда. Затем на сани сгружают громоздкие упаковки с плоскостями самолетов. И вскоре авиамеханики, облюбовав себе место на краю барьера, приступают к сборке.

А мы работаем у кораблей. Принимаем на лед с судовых стрел металлические контейнеры с продовольствием и снаряжением, деревянные ящики с приборами, панели сборных домиков, а чаще всего сетки с бочками.

Бочек этих в трюмах нескончаемое количество: больше пяти с половиной тысяч. В них бензин разных марок для самолетов и вездеходов, керосин для вертолетов, дизельное топливо для электростанции. На Дружной много техники: два Ил-14, два Ан-2 (Аннушки), два вертолета Ми-8. И еще тракторы, вездеходы. Без горючего шагу не ступишь.

По льду у кораблей носится маленькая, серая, с темными подпалинами Дворняжка - Макар. Прыгает, ластится к полярникам. Три года назад крохотным щенком неизвестно как оказалась она на "Капитане Готском" и с тех пор плавает на судне, стала любимицей команды, заправским моряком, а теперь вот еще и полярником.

Разгрузка набирает темп. Через каждые 5-7 минут над нами зависает вертолет. Под брюхом у него болтается металлический крюк - гак, как принято называть у моряков. За него нужно зацепить металлическую сеть с бочками либо контейнер, а то и жилой домик в сборе.

Вертолеты - незаменимые помощники, без них разгрузка шла бы куда медленнее. А тут только успевай поворачиваться. Расправляем на деревянном настиле колючую, непослушную сетку, закатываем на нее бочки по 12- 15 штук. Еще не успеваем перевести дух, как над головой свистит вертолет.

Самый ответственный момент - застропить груз, зацепить края сетки за гак. Эта операция особенно ловко получается у молодого белобрысого паренька, радиотехника Дружной - Гриши Клемяционка. Он бесстрашно лезет под брюхо трепыхающегося в метре-двух надо льдом вертолета. Остальная часть погрузочной бригады укрывается в этот момент кто где может от ураганного ветра, поднятого вращающимися лопастями. Ветрило норовит сорвать шапку, продувает ватный костюм до костей. Снежная крупа сечет лицо, залепляет защитные очки. Грохот царит невообразимый: объясняться друг с другом можно только знаками.

Механик вертолета в шлемофоне с радионаушниками лежит на полу кабины, наполовину высунувшись в дверцу, заглядывает вниз, следит, как Гриша цепляет сетку, и сообщает по радио пилотам. Вертолетчики Виктор Гуськов и Владимир Ледков - пилоты экстракласса. Иначе тут нельзя. Гриша, хотя и первый раз в Антарктиде, все делает споро. А опыт тут же приобретается: известно, что на ошибках быстрее учатся. Один раз чуть колесом его вертолет не придавил. Другой - сгоряча схватился Гриша за гак голой рукой - током дернуло: сильнейший заряд статического электричества накопился на конце металлического троса. Сидел потом с полчаса Гриша в стороне на бочках, себя корил: "А еще радиотехник!", пришел немного в себя - и снова за работу.

Не уступает Грише в умении стропить грузы и наш иностранный коллега, геолог из ГДР Ганс Пейх. Он тоже впервые в Антарктиде, но сразу освоился. В яркой непродуваемой пуховой куртке, в шерстяной шапочке с помпоном, с пунцовыми щеками, он похож на сказочного тролля с рождественской открытки.

С Гансом мы плыли в Антарктиду в одной каюте и подружились. Он хорошо знает русский язык, не раз бывал в нашей стране. Характер у него легкий. Ганс общителен, на редкость сообразителен. Все схватывает буквально на лету.

И еще один иностранный коллега - американский геолог Эдвард Грю трудится в нашей бригаде. И ему нельзя отказать в трудолюбии. Огромные трехсоткилограммовые бочки он катает по настилу из досок с редкостным упрямством, что называется, не разгибая спины. И при этом совсем не обращает внимания на то, что делается вокруг. Несколько раз его приходилось оттаскивать в сторону, оберегая от накатывавшихся сзади бочек. И все-таки его слегка придавливало. В таком случае Эдвард недоуменно оглядывался, словно не сразу понимая, что случилось, потирал ушибленное место и снова с прежним рвением принимался за работу.