Наверху Ганс, сбросив с себя не только одеяло, но и простыню, не подает никаких признаков жизни. "Надо спасать товарища, пока не поздно, - решаю я. - Только как? В открытую к печке не подступиться".
- В умывальнике кончилась вода, - как бы между прочим сообщаю я пребывающему в неге начальнику.
Точно по моему расчету следует немедленное распоряжение:
- Натопить снега!
Этого мне только и надо. Наполняю из ближайшего сугроба большой бак Доверху, ставлю его на печь. Днище бака широкое, оно скрывает регулятор Подачи топлива в горелку. Само собой, прежде чем поставить бак, я незаметно отключил печь. Начальника разморило в тепле - он потерял бдительность.
Довольный удачно завершенной операцией, я лезу к себе наверх.
Но, увы, и во сне я не нахожу покоя. Вижу из окошка нашего домика, как на площадку перед кают-компанией выезжает верхом на "Буране" начальник.?
Но в каком виде! В рыцарских доспехах, весь в броне с головы до пят. Я узнаю его только потому, что в одной руке он держит бутылку немецкого пива из запасов Ганса, а в другой - геологический молоток.
Навстречу ему тоже на "Буране" выезжает начальник базы. Он в белой рубахе, безоружен. Лишь капроновое лассо с петлей-удавкой на конце болтается в его руке. Раскланявшись перед собравшимися, начальник базы делает несколько пробных бросков - ловко набрасывает петлю на стоящие невдалеке бочки.
На площадке столпилось много полярников. Впереди всех и точно посредине между двумя начальниками комендант. Он держит в руках стартовый флажок, вот-вот даст отмашку. Невдалеке от коменданта доктор радостно потирает руки. Рядом с ним связка его любимых костылей.
На пороге кают-компании повар сложил руки рупором, кричит, подбадривает: "Давайте, мальчишки, чтоб кровь из носу!"
Я не выдерживаю, спрыгиваю с нар, выскакиваю из дома, бегу к собравшимся, хочу остановить. Но тут меня окликает Витя-взрывник. Он стоит сытый, довольный, придерживает рукой сползающие брюки.
- Слышь, Володь, - говорит он, - тебе на рации телеграмма. Оленей с Кергелена решили к нам на Дружную перевозить. По просьбе профессора Андреева.
- Так они же погибнут! Что они тут есть будут? - удрученно кричу я и просыпаюсь.
Хватаю ртом воздух. Духота неимоверная. Голова раскалывается. Свешиваюсь вниз. Бак стоит на полу, печь жарит на полную мощность. Приходится признать, что на данном этапе мы с Гансом потерпели поражение.
В дверь стучат, потом заглядывает штурман Ан-2.
- Эй, геологи! - окликает он. - Кончай ночевать, грузиться пора, через час летим в горы.
...Домики нашей базы сверху как спичечные коробки. Вот наш дом (теперь там пусто), вот рация, кают-компания, баня, дом начальника базы (конечно, он стоит на пороге, смотрит, как мы улетаем), комендантский склад, новое помещение электростанции, несуразная "емкость" летного командования, Ил со смятым носом. Дальше сгрудились темные бочки - точь-в-точь колония пингвинов. И совсем рядом стынет море - темное, неуютное. Самолет делает крутой вираж и ложится на курс.
До свиданья, Дружная! Всего две недели прошло с момента нашей высадки на твой ледяной берег. А сколько всяких событий, важных и второстепенных, серьезных и забавных, грустных и радостных, они вместили. У всех наших сейчас отличное настроение. Еще бы, организационный период позади - мы приступаем к полевым исследованиям!
Под крылом проплывает великая, таящая еще столько загадочного белая пустыня. Самолет идет на юг на крейсерской скорости. Летчики торопятся. Пока держится погода, нужно выполнить максимум рейсов, полностью обеспечить горные лагеря. В Антарктиде ничего нельзя откладывать на завтра. Да к тому же завтра будет не до того.
Завтра встреча Нового года!?
Вести высоких широт
Загадка древних поселений на медвежьих островах (Иванов Юрий Андреевич, Чикачев Алексей Гаврилович)
Иванов Юрий Андреевич
Чикачев Алексей Гаврилович