Полярный круг. Выпуск 2

Затушили об лед "козьи ножки" и пошли неспешно короткой цепочкой. Больше всего боялся я вновь встретиться с "верхней водой", но недаром в природе все находится в равновесии: на каждый минус есть свой плюс, и вода не попалась нам до самого конца трехчасового пути.

Уже в два часа ночи нас подобрали КрАЗы, бежавшие из Билибино. Монотонно убаюкивает дизель, Антона сморил сон, и он все пытается поуютнее устроить свою голову на моем плече. Завтра он и Санек отдохнут и поедут за своими машинами. К тому времени наст на льду закаменеет - с ветерком добегут. Ребята, наверное, тоже спят в кабинах впереди идущих машин - колонна большая, машин двадцать идет.

А мне почему-то вспомнились бакланы. Они первыми прилетают к нам весной. В этом году они появились ночью - проснулся от рыдающих стонов, идущих с неба. Утром у берега собрался народ. Птицы медленно скользили по воде, некоторые устроились прямо на ноздреватом сером льду; ни шуму, ни гаму, тихонько перебирали клювами перья и кружили, кружили по заливу, словно в медленном вальсе. На другой день картина изменилась: птицы стремительно бегали, распустив крылья, неумолчно крича, слышались удары клювом и хлопанье крыльев. Потом все дружно снялись, затрещали, загомонили и понеслись над льдинами к острову, на пресные озера. За одни сутки, проведенные в родных местах, они восстановили утраченные за долгий путь силы. Так и мы, словно бакланы, после трудного пути скоро придем в свои дома, отдохнем денек и снова будем готовы идти хоть на край света, тем более что он от нас где-то неподалеку. И рейс этот забудется. А впрочем, надо ли его запоминать? Ведь память человеческая не беспредельна. Стоит ли перегружать ее разными подробностями? Сохранится кое-что для жизненного опыта, и достаточно.

Показались огоньки - впереди Западный...

Коротко о разном

Более 16 лет назад в австралийском секторе Антарктиды, на расстоянии примерно 400 км от ее побережья, полярники обнаружили крупную депрессию (впадину) ледникового покрова. Ледник в этом районе необычно сильно был изборожден трещинами. Геофизики выполнили здесь гравиметрические измерения и построили схему высот поверхности, служащей ложем для ледника. Оказалось, что под полуторакилометровым покровом льда находится впадина шириной 250 км л глубиной около 800 метров!

Некоторые специалисты предполагают, что эта долина является в действительности кратером, возникшим при падении гигантского метеорита. На соседнем континенте - в Австралии нередко находят тектиты - мелкие шарообразные обломки стекла, явно подвергавшегося оплавлению при вхождении из космоса в атмосферу Земли. Падение очень большого метеорита в Антарктиде, у ее восточного побережья, могло бы вызвать появление таких "брызг".

Возраст австралийских тектитов составляет около 600-700 тыс. лет. Это позволяет хотя бы приблизительно датировать момент падения гигантского небесного тела. Подсчеты показывают, что его поперечник был приблизительно 4-6 км, а масса - около 13 млрд. т.

Таким образом, это крупнейшее из всех известных до сих пор небесных тел, упавших на нашу планету. Его падение должно было привести к очень серьезным последствиям. Высказывается предположение, что выброшенные им в атмосферу пылевые частицы могли вызвать похолодание климата в глобальных масштабах.

Затесы (Плям Михаил Акимович)

Плям Михаил Акимович

Родился в 1921 г. Журналист, член Союза журналистов СССР. Автор двух повестей и множества журнальных статей, очерков, рассказов. Участвовал в Печорской геодезической экспедиции. Работает над художественно-документальной книгой "Геодезисты". Живет в Сочи Краснодарского края.

Брусника. Ребята валят лес, шкурят бревна, вытесывают шпонки. Мне же поручено самое пустяковое - раскидать снег там, где вбиты пикетажные колышки. Правда, снега навалило много - до полутора метров. Работа не спорится.

В пятый раз прислоняюсь, тяжело дыша, к ледяному брустверу, пятую папиросу выкуриваю. Под коркою наста снег сыпучий, как песок. Наконец докапываюсь до грунта. Подгребаю остатки снега и, пораженный, замираю. На дне зеленеют стебельки с темно-красными ягодами.

Присаживаюсь на корточки, хочу сорвать бруснику. Но ягода держится цепко, и вместе с нею сопротивляется тоненький стебелек. Эти ягоды замело сугробами, их лишили света, воздуха, солнца. Здесь, под полутораметровой толщей снега, продолжает теплиться жизнь. Поспешно отдергиваю руку.