Полярный круг. Выпуск 2

- Я все его книги прочитал, - сообщает Яков. - Ничего так пишет. Мне вот что еще хотелось бы узнать: почему писатели, как только доведут до самого интересного места, пишут "конец". Почему конец?

- Да потому конец, - смеюсь я, - что нельзя же писать до бесконечности. Писатель берет из жизни своих героев какой-то узловой, характерный момент и кладет его в основу романа, повести или рассказа. И если уж он чего-нибудь не досказал, то, видимо, и без слов все понятно.

Может, кому и понятно, но Яков все же требует от писателя полной и недвусмысленной ясности.

Поскольку разговор о Рытхэу был продолжен, я вспомнил заодно, что лучше знаком с другим чукотским литератором - безвременно ушедшим из жизни молодым поэтом Виктором Кеулькутом. Вместе с Виктором я был участником Всесоюзного совещания молодых писателей в 1956 году. В те дни в "Огоньке" появилась фотография: Николай Тихонов, Сергей Михалков, Юрий Лаптев, а с ними и мы, тогдашняя молодежь, в том числе и Кеулькут.

Но Яков даже не слыхал о нем. И впрямь летит время: сколько лет уже минуло с той поры!

Идем на берег. Ульвелькот меняет в моторе кольца, чтобы не пришлось опять идти на буксире (в лучшем случае).

Как всегда, пустое ожидание томит. Впрочем, так ли уж меня жжет желание опять очутиться среди льдин и моржей Чукотского моря? Пожалуй, самое сильное мое желание - просто ходить по твердой земле, даже если рюкзак и тяжеловат. Чем тяжелее он, тем меньше страшат неожиданности. И все же предыдущий выход на промысел оставил в душе, как принято говорить, неизгладимое впечатление. Прежде всего эстетическое. Незабываема вычурная архитектура льдин: и готика, и ампир, и чуть ли не барокко. А встреча с первыми двумя моржами и недоумевающий рык осиротевшей моржихи - разве это не потрясло меня? Не добавило капельку грусти и сожаления в мое восприятие мира? Я, правда, только фотографировал, но не осуждаю ханжески и тех, кто стрелял. Все дело в том, во имя чего, с какой Целью стрелять. Ради собственного удовольствия здесь никто этим не занимается. А риск, опасность? Ведь она сидит в байдаре локоть в локоть с охотником. Вспомним хотя бы свидетельства П. Г. Никулина.

А вот слова известного исследователя Севера, первого "советского губернатора" острова Врангеля Г. А. Ушакова: "Человек, живущий охотой, должен иметь железный организм, верный глаз и сильную, твердую руку. Кроме привычки к тяжелому физическому труду, он должен иметь силу воли, часто идти на опасность. Наблюдательность, опыт и знание природных условий уменьшают опасность, но не уничтожают ее. Приходится бороться и с природой, и со зверем. Все это в одинаковой степени относится к жителю Чукотки или острова Врангеля, выходящему в открытое море на кожаной байдарке на самую опасную охоту в Арктике - на моржа". И заодно высказывание шведского путешественника Свена Йильсетера, автора переведенных у нас книг "Волна за волной" и "Остров за островом": "...моржа считают самым опасным из обитателей Ледовитого океана. Он, несомненно, убил гораздо больше людей, чем белый медведь".

Как видите, даже встреча с белым медведем, по мнению знатоков, не сулит охотнику столько опасности, как охота на моржа. Судите сами: когда вас отделяет от ледяной воды Чукотского моря только непрочная на вид выделанная кожа моржа (а живому моржу ничего не стоит боднуть ее клыками), - кожа, под которой с режущим шорохом скользят белые льдинки... и вы не умеете плавать... или даже если вы умеете плавать, вы даже олимпийский чемпион, но вы в трусах, затем в кальсонах, затем в одних брюках "дудочкой", в других с манжетами, затем в ватных замусоленных штанах, не говоря уже о свитерах, куртках и прочем, не говоря о плотно натянутых резиновых сапогах, - боюсь, что вам все равно далеко не проплыть. Вы пойдете на дно подобно моржу, которому пуля попала в шею.

Теперь мы знаем, что говорят относительно сугубой опасности охоты на моржей признанные авторитеты. То же самое подтверждаю и я на основании незначительного моего опыта. Но что скажет вон тот старый чукча, отец Гриши Каургина, которому осталось лишь сидеть на берегу, завистливо провожая взглядом уходящие на охоту байдары?

- Да ничего, если не растеряться, - спокойно ответил он.

Вот этой незамысловатой формуле в общем и следует верить. Что же касается непредвиденных случайностей, то мало ли чего не случается в нашей жизни! Да и потом охота на морского зверя с байдар теперь уже редкость, для этого снаряжаются ныне специальные зверобойные суда, они-то и ведут строго лимитированный промысел.