Полигон. Знаки судьбы

Про наше питание в дороге я рассказал. Хоть и скромно, но все-таки мы питались. А если человек питается, то у него периодически возникает и другая потребность прямо противоположного характера. В начале этого раздела я уже упомянул, что места удовлетворения этой потребности всегда оказываются на достаточном удалении от того места, где переформировываются составы. Работающие здесь железнодорожники, конечно, могут сходить в административное здание, расположенное в 15-20 минутах ходьбы в один конец. А нам это не годилось, так как мы никогда не знали время отправления нашего эшелона. Получалось, что удовлетворить свои низменные потребности на остановках поезда мы не могли. Оставалось только найти способ проделывать это на ходу поезда. Мы сразу отмели напрочь вариант использования для этой цели двери теплушки. Очень неудобно и очень опасно. Оставались платформы с танками. На первой же продолжительной остановке мы положили достаточно соломы под брезент соседней с теплушкой платформы, на которой стоял огромный тяжелый танк. Перевязали брезент так, чтобы под него можно было удобно залезть и из-под него вылезать на ходу поезда. На каждой остановке под него залезали 1-2, а иногда и три человека из нашей команды. А когда поезд отходил от населенного пункта, то они по очереди свешивались с низкого бортика платформы между вагонами, держались за растяжку крепления танка, а за свой поясной ремень привязывались к веревке крепления брезента и делали свое “грязное” дело. Экзотика, а что было делать? Сделав дело, они забирались под брезент и отдыхали там весь оставшийся путь до следующей остановки. Перебраться с платформы в теплушку на ходу поезда не было возможности. Двери в теплушку были только сбоку, а торцевые стенки были глухими.

На этом участке пути от Волги до Урала нас поджидала одна каверза. Поскольку с едой у нас были большие проблемы, нам хотелось ехать быстрее. И эшелон-то наш, как нам говорили все железнодорожники, имел номер с двумя нулями, а это как раз и означало, что он скорый. На одной из упомянутых станций с двойными путями нас отцепили от товарного поезда, который пошёл дальше, а мы остались “на запасном пути”. Я пошёл к служителю железной дороги, который сидел в крошечном станционном домике, узнать, в чём дело. Он ответил, что тот товарный состав, который ушёл, будет двигаться медленно. А наш эшелон скорый, поэтому мы через какое-то время тоже поедем, но быстрее. Меня, в общем, это объяснение устроило. И мы стали ждать, когда поедем быстрее. Но время шло, а мы стояли. И в это самое время, когда мы стояли, мимо нас прошло несколько товарных поездов. Я снова пошёл в станционный домик. Там был всё тот же служитель. Разговаривать с ним было трудно. Он был, судя по внешности, калмыком или казахом и плохо понимал и говорил по-русски. Но я, всё же, добился от него прояснения ситуации.

А она оказалась парадоксальной. Тот товарный поезд, от которого нас отцепили, тащил до этой станции тепловоз, а после нашей отцепки его потащил паровоз. И все поезда, которые за время нашей стоянки прошли мимо, тоже уходили с паровозами. А по железнодорожной инструкции скорый поезд должен идти только с тепловозом или электровозом. Электровоз на этом участке пути исключался ввиду отсутствия подвесной проводной системы. А тепловоз, который привёз нас на эту станцию, пошёл в обратном направлении, так как на этой станции заканчивалась дистанция пути, а следующую дистанцию обслуживала другая тяговая бригада. Вот мы и ждали, когда со встречного направления придёт тепловоз. Только тогда нас можно было подцепить к товарному составу и везти дальше. Вот так мы и простояли без малого сутки в безлюдной степи.