Поликарбидная логика (СИ)

Я не стану ставить под удар своё положение, завоёванное с таким трудом и ценой больших персональных потерь. И очень благодарна Найро за то, что он это понимает и не пытается свести со мной счёты, подставив в отместку за военную хитрость. И за то, что он даже сейчас не навязывает мне всякие глупые признания в духе Тагена. Тем более что нам обоим и так уже всё понятно без слов. Один хитрый паршивец обыграл другого, и чувства тут вовсе ни при чём. Это была милая история, только недолгая и грустная.

— Знаешь, плюшка, пора нам ставить точку, — тал отходит и тяжело опускается на койку. — Иди своим путём. И просто сотри меня из памяти… богиня далеков.

Киваю и покидаю камеру.

Однажды Фёдор Скворцов сказал, что одно из важнейших правил настоящей любви — это уметь отпустить любимого человека, когда приходит время. Тогда я посмеялась и над ним, и над правилом — для меня казалось естественным сражаться за то, что важно. Но сейчас, побыв той, за которую пытались бороться против её воли, и той, которую приняли и отпустили, я понимаю — это мудрая позиция. Что-то во всей этой истории было очень важным. Ведь это действительно важно — есть любовь присваивающая, та самая осуждаемая привязанность — одно выбираешь, и всё остальное уже не твоё, уже чужое, уже границы и перечёркивания. И есть любовь жертвенная, отдающая и ничего не требующая взамен. Солнце не просит благодарности за то, что согревает планеты. Я должна многое переосмыслить в собственном подходе к Империи, чтобы эффективнее выполнять свои обязанности, чтобы сохранять далеков от любой беды и даже подсознательно ничего не хотеть за это в ответ — ни похвал, ни поощрений, вообще ничего. Выполоть свой эгоцентризм, о котором давно ещё говорил Пси-Контролёр. Возможно, мои размышления на первый взгляд кажутся странными для далека, но если вдуматься, противоречий с Общей Идеологией в них нет. Просто я перехожу от инстинктивной любви к Империи, предписанной базовыми инструкциями и заложенной мне через гипнопедию при создании, к любви осознанной, более глубокой, более… наполненной смыслом.

Я вошла в камеру бледной девчонкой на подгибающихся ногах, но выхожу из неё Матерью Скаро.

Прощай, Найро. И спасибо тебе за всё — за науку, за насмешки, за деликатность, за принятие меня такой, какая я есть. За то, что благодаря тебе я лучше стала понимать саму себя и свой народ.

В конце концов, талы всегда были хорошими учителями для далеков.

…Двери в зал Совета распахиваются без долгих расшаркиваний с гвардейцами, больше меня на пороге не маринуют. Внутри мало народа – Контролёры, Верховный Совет, больше никого. И явно давно идёт какой-то очень серьёзный разговор, серьёзность прямо в воздухе висит, хоть манипулятором потыкай. И напряжение, словно вот-вот разряды запрыгают. С порога слышу гулкий бас Контролёра Времени, настойчиво проговаривающего Императору:

— …её надо туда отправить. Она должна быть в этом месте и в это время, это необходимость.

— Мотивируй, — по голосу чувствую раздражение правителя. Нет, правда, он действительно раздражён. Ох, только не говорите, что из-за меня, что он весь наш разговор в камере пронаблюдал. Со стороны это выглядело, наверное, слишком провокационно, куда более «на грани», чем беседа Альфы с Рилланой. Да, похоже, так и есть — я давлю непроизвольную улыбку в самом зародыше, чтобы ещё больше не разозлить Императора. Он же не смотрел на ситуацию моим фоторецептором.

— Не имею права. Это разрушит естественный ход событий, — Контролёр вдруг замолкает и разворачивается на меня, а следом за ним — остальные. Какие-то у них взгляды странные.

— Пленный ничего не знает о чёрном сфероиде, — докладываю я как можно более спокойно и намереваюсь пройти на своё место в конце ряда.

— Ты задержалась, — в голосе Императора гремит гроза. А ну и пусть. Не боюсь.

— Подтверждаю.

— Объяснись.

— Прототип Зеро допустила излишнюю привязанность к низшему существу. Это была ошибка. Как Мать Скаро, я была обязана её исправить и уничтожить неправильную эмоцию, — отвечаю я удивительно спокойно и легко. Мне и впрямь хорошо, словно я долго волокла на спине огромную бетонную плиту, и вдруг её сбросила с полным на то правом.

В воздухе повисает невысказанное, но запросто мной уловленное: «Дерзкая девчонка!». А также озадаченность остальных, не считая Пси-Контролёра, которому всегда всё ясно, и Вечного, который, вдруг понимаю я, так же свиреп и зол, как правитель. Они оба, что ли, меня на прослушке держали? Варги-палки.

— Займи своё место, — приказывает Император всё ещё разозлённо. Устраиваюсь в конце ряда, за Сервом, и жду, когда возобновится разговор, чтобы вообще понять, что они тут без меня обсуждали.

— Ещё раз, — правитель разворачивается к Контролёру Времени. — Ты абсолютно уверен, что ей необходимо так рисковать?