Поликарбидная логика (СИ)

Золотые нити причинно-следственных связей заполняют сознание, лишь сосредоточься на чём-то, сразу видишь всё. Вся жизнь Розы, вся жизнь Донны, вся жизнь Ривер. Я знаю, что с ними произошло от рождения и до смерти, сколько у кого было приключений, скучных будней, мужей, детей, друзей, выпитых бутылок пива, выкуренных сигарет, высаженных обойм, вне зависимости от варианта вселенной, в которой они оказались или могли бы оказаться — в сущности, время едино для всех измерений. Я знаю, где варилось то пиво, что они выпили, и в каких рудниках копали металлы для тех обойм. Я знаю, откуда возникли те планеты, на которых находились эти рудники, и что с ними станет. Мир так велик, так непостижимо огромен, даже мой супер-мозг, подхлёстнутый наркотиком, не в состоянии справиться. Сердце частит, глаза уже ничего не видят, я растворяюсь во Времени, мигрень отчаянно ломит виски, ещё папиросу! Нельзя растворяться! Я должна сосредоточиться на одной линии — на своей! Тень… нет, не то! Координаты выхода! Дата! Место! Точное время! И больше ни о чём не думать! Найти этот единственный золотой поток, единственную нить судьбы, и рваться за ней, держаться за неё мёртвой хваткой!

«…и, держась за нить Ариадны, Тесей шёл по лабиринту…»

Сгори в джете, Мари! Не отвлекай своими сказками! Меня не интересует ни лабиринт Минотавра, ни биография Тесея, ни твоя Французская Революция, ни твэл на твоей пустой могиле!!! Мне нужна лишь одна нить, и я её не выпущу! Как… больно… дышать…

…Я не сдамся.

Точка выхода. Координаты. Цель. Задача. Понять. Расчёт. Нехватка информации. Я всегда хорошо взламывала архивы и ориентировалась в любом клубке ненужных данных. Восполнить пробелы по ключевым словам — «Мать Скаро», «Вихрь Времени», «координаты выхода», «миссия». Тела больше не существует, вместо него в темноте Z-нейтринного распада несётся яркая артронная звезда, которой я стала, прорвавшись через точку равновесия. Все пылинки в песочных часах падают вниз, и лишь одна, самая упрямая, взлетает вверх, чтобы пробить потолок стеклянной колбы. И её ничто не остановит, даже смерть. Я буду гореть и не сгорю до тех пор, пока не прорвусь и не сделаю то, что должна.

В меня уже безостановочно бьют разряды — чем больше тянусь к информации, тем больше их притягивается. От меня остались лишь клубок энергии и направляющая его воля, воля далека. И попробуйте сказать, что у далека её мало!!!

Я подчиню себе Время.

Я поставлю его на колени.

Заставлю склонить голову.

И пристрелю в затылок.

Ты. Подчинишься. Далеку.

Ты подчинишься.

ПОДЧИНЯЙСЯ!!!

«Но только сперва открой второй глаз…»

ПОДЧИНЯЙСЯ!!!

«Матерью стань…»

ПОДЧИНЯЙСЯ!!!

«…и зажги звезду».

Стена тёмного огня внезапно размыкается, и я вижу море кипящей плазмы, растущее, пухнущее, расползающееся ни в чём, вместе с собой растаскивающее такие понятия, как длина, ширина и высота. Кусок металла влетает в разлом и опускается прямо в мои ладони, слепленные из артронного золота. Кусок металла со следами фабричной обработки. И я узнаю испещряющий его рисунок. Это одна из схем Пандорики.

Пламя Большого Взрыва врывается в основание Вихря, свистит мимо меня рождающимися кварками… Я гляжу на рождение последней версии своего континуума, разворачивающееся перед глазами из сингулярности, как ускоренная — или замедленная? — киносъёмка. Вот прошла первая волна, сотворяющая сам континуум. Вот из кваркового супа слепляются первые элементарные частицы. Вот ровное море плазмы, остывая и расширяясь, превращается в облака пыли; энергия, перешедшая в материю, ставшая реальной массой и продолжающая распухать, забивая космос. Рождение массы — рождение гравитации. Десять тысяч лет как с куста. Пыль тянется к пыли. В разлом залетают редкие пылинки и тянутся, тянутся к проржавевшему, рассыпающемуся обломку в моих руках.

Ещё сорок тысяч лет. Обломка Пандорики больше не существует, больше в этой вселенной ничто не напоминает о сумасшедшем гоблине, перезапустившем мир. Но у меня всё равно остался кусок массы большей, чем масса любой пылинки этой новорождённой Вселенной — я сама. Я — и проломленная мною трещина во Времени, мощный рифт, притягивающий к себе материю извне.

И ещё есть бесконечный поток жгущей изнутри артронной энергии.

Эта Вселенная ещё не знает, какой она должна стать. В ней ещё нет информации. Кусок Пандорики был слишком пуст. Но информация есть у Вихря, а у меня есть разум, который может придать ей вектор.

Я сообщу Вселенной, какой она должна стать.

Однажды сказав слово, запускаешь принцип подобия, и кто-то в другом месте скажет то же самое слово, рано или поздно.

Водяной пар, столкнувшись с пылинкой, формирует каплю. И лишь в одном месте облака происходит этот процесс, как капли формируются во всём облаке, и начинается дождь.

Инерция информации.

Расчёт показывает, что моей энергии достаточно, чтобы сообщить миру, какие капли следует формировать.