Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг

Герберт Уэллс, Олдос Хаксли и Хорхе Луис Борхес прославились как писатели, но в то же время их можно назвать пассивными полиматами. В юности, работая в магазине тканей, Уэллс любил читать энциклопедии, а позже планировал издать свою, для которой хотел «составить план и написать вводную статью»[515]. Хаксли и Борхес (любопытно, что у обоих было плохое зрение), как и ранее Уильям Уэвелл, читали «Британскую энциклопедию», а не просто обращались к ней за справками.

Хаксли брал тома «Британники» с собой в поездки в специальном чемодане, а Бертран Рассел как-то заметил, что было несложно определить, какой именно том энциклопедии читает сейчас Олдос, поскольку его разговоры крутились вокруг тем, начинающихся с конкретной буквы алфавита[516]. Хаксли писал статьи для журналов The Athenaeum и Harper's — аналогов знаменитых изданий XIX века, о которых упоминалось выше. Его статьи охватывали широкий спектр тем: искусство, литературу, философию, политику, психологию, музыку, социологию, религию и т. д. Он говорил: «[Это статьи] умеренного эрудита, но не педанта, поскольку я знаю недостаточно, чтобы с уверенностью демонстрировать публике фигуры высшего профессорского пилотажа». Позже он заявил: «По профессии я эссеист, который иногда пишет романы и биографии»[517]. Хаксли также участвовал в The Brains Trust — телепередаче BBC 40–50-х годов ХХ века, в которой группа интеллектуалов отвечала на вопросы публики. «Мало кто в XX веке столь настойчиво претендовал на звание „полимата“»[518].

В одном из интервью Борхес сказал: «В юности я приходил в библиотеку [Национальную библиотеку в Буэнос-Айресе] весьма часто и, поскольку был очень застенчивым и не осмеливался обратиться к библиотекарю, просто сам брал с полки том „Британской энциклопедии“, любой том… и читал его»[519]. Борхес был влюблен в энциклопедии, он не только их читал, но и писал о них: вспомним вымышленную китайскую энциклопедию, описанную им в знаменитом эссе об английском эрудите XVII века Джоне Уилкинсе.

Борхеса можно считать аналогом Хаксли в испаноязычном мире: он тоже сочетал работу над художественными произведениями с написанием эссе на самые разные темы[520]. Если бы Борхес умер в 1940 году, в возрасте сорока одного года, его бы помнили только как поэта и эссеиста (к тому времени он опубликовал уже пять томов эссе). В возрасте сорока семи лет он пишет, что путешествует «по всей Аргентине и Уругваю, выступая с лекциями о Сведенборге, Блейке, персидских и китайских мистиках, буддизме, поэзии гауческо, Мартине Бубере, каббале, сказках „Тысячи и одной ночи“, Томасе Лоуренсе, средневековой немецкой поэзии, исландских сагах, Гейне, Данте, экспрессионизме и Сервантесе»[521]. Круг тем кажется просто невероятным по своей широте.

Главные интересы Борхеса — философия, язык, математика, история, востоковедение и оккультизм — просматриваются в его художественных произведениях, где часто затрагиваются эпистемологические вопросы. Это, в частности, взаимоотношения между реальностью и ее представлением, вопрос о классификации знаний (через образ китайской энциклопедии) и метод «абдукции» (особый способ построения умозаключений, связанный с именем полимата Чарльза Пирса) в «Саду расходящихся тропок» (El jardín de senderos que se bifurcan, 1941). Эти рассказы особенно тесно связаны с идеей всеобщего знания. Вавилонская библиотека бесконечна, Фунес помнит все, а карта имеет тот же размер, что и территория, которую она изображает[522].

Критики

В XX веке, как и в XIX, некоторые полиматы становились культурными критиками. Среди ведущих представителей этой роли были Йохан Хёйзинга, Хосе Ортега-и-Гассет, Эдмунд Уилсон, Джордж Стайнер, Сьюзен Сонтаг и Умберто Эко. Обратим внимание на Стайнера и Сонтаг (Эко появится на этих страницах немного позже).

Джорджа Стайнера назвали «лучшим книжным обозревателем со времен Эдмунда Уилсона»[523]. О нем также говорили как об «очень сильно запоздавшем человеке Возрождения» и «исполине, который знает все» (метафора Бургаве остается актуальной)[524]. В юности он несколько лет учился в Чикагском университете, слушая курсы по физике, химии, биологии, антропологии, литературе и философии; благодаря лекциям Лео Штрауса он открыл для себя Хайдеггера. Стайнер писал о философии, теологии, лингвистике, истории и шахматах, пробовал себя в художественной литературе. Бóльшая часть его работ — очерки, первоначально публиковавшиеся в The New Yorker и других журналах.