Полёт японского журавля. Я русский

Варя родила точно в срок, который высчитал Михаил, ориентируясь на тот самый последний день их совместной жизни, когда они ещё были вместе. Он часто вспоминал ту последнюю ночь, прокручивая в памяти слова и мысли, которыми делились они, сидя напротив окна. Было странным, как память могла сохранить всё до мелочей из прошлого, которое на самом деле было совсем недавно, но в то же время казалось бесконечно далёким, словно происходило в другой жизни. Какой могла быть их будущая встреча, Михаил ещё не знал, но твёрдо верил, что жизнь его в самом начале, и эта мысль была наиболее странной и удивительной. Он столько прожил и пережил в этой жизни, и казалось, что ничего нового она не преподнесёт, но Вязов оказывался прав, жизнь только начиналась.

Его самым большим удивлением было то, что Варя родила двойню, двух мальчиков. «У тебя пацаны, ты слышишь, балда ты стоеросовая! – Кричал в трубку Вязов. – Двойня! Двух парней родила для тебя». Михаил слушал, голос держа перед собой трубку, и плакал, повторяя в сотый раз имя Вари. В эти мгновения он впервые в жизни был счастлив, и когда возвращался с переговорного пункта, почему-то видел перед собой не только её, но и Ядвигу, и Йошико. Они были перед ним такие, какими он помнил их в той прошлой жизни, и которая пролетела перед ним как одно мгновение, и вылилась в эту неожиданную радость.

Он бегал на переговорный каждый день, выпытывая у Вязова все подробности. Тот, разумеется, скоро психанул, и пригрозил бросать трубку, если Михаил будет так несдержан и сентиментален. Однако дал добро на поездку, и сообщил когда можно приезжать за Варей. План её переезда в Дальний был разработан самим Вязовым, и разумеется, держался в строгой тайне.

– Не волнуйся, всему своё время, – успокаивал в трубку Илья Ильич. – С Варей всё хорошо. На работу ещё не вышла… Сидит с малышами… Устаёт? А как ты хотел? Да у неё там целая бригада тимуровцев, двадцать пять помощников. Ты что, забыл, кем она работает? Ей даже подержать их не дают. Там даже график составлен, и очередь расписана на месяц вперёд. Не волнуйся, дети уже взрослые, это же седьмой класс. Лучше тебя и меня знают как детей пеленать. Ладно, всё, давай приезжай.

План Вязова был прост. Михаил брал личную машину Вязова, ту самую, на которой его когда-то вёзли в аэропорт во время китайской командировки. И на ней он должен был как бы перевезти Варю с детьми на новую квартиру. Конечно, для Вари это была неожиданность, и сам приезд Михаила вызвал у неё лишь смущение и тревогу, но стремительность и уверенность в действиях не дали ей усомниться, что за всем этим кроется подвох. Варю выселяли из общежития, где по уставу не разрешалось проживать с детьми. К этому обстоятельству Вязов разработал целую операцию, и даже показал Варе, как старый сослуживец её бывшего мужа, её новое место жительства. Это, конечно, было цинично, обманывать молодую женщину, но Вязов оправдывался тем перед своей совестью, что коммуналка, куда предполагалось вселить Варю с детьми, была тесной и неудобной, без ванны, хотя и с санузлом, но ужасными соседями и шумной улицей за окном. А выбирать Варе не приходилось.

Когда Михаил грузил вещи в машину, Варя молча стояла на пороге, покачивая коляску, где посапывали два толстощёких карапуза, Петя и Михаил. Отличить их было невозможно. Варя ревностно оберегала детей, лишь один раз, перед кормлением, позволив Михаилу взять их на руки. Оба, словно две капли воды, напомнили ему о том, кто он есть на самом деле – чужак с другой планеты, кого судьба забросила далеко от родных берегов, но подарила этих замечательных детей. Конечно, это были его дети, роднее которых на этой земле, пусть чужой, у него не было, и наверное, не будет, и Вязов оказывался прав, когда сказал, что теперь его Родина здесь, и пора перестать грезить о прошлом. Михаил ещё не знал как сложится их прерванные с Варей отношения, но был уверен, что дети всегда будут при нём, чтобы не произошло. Топливный бак автомобиля был залит доверху, и когда Варя села на заднее сидение, обложив себя детьми и вещами, Михаил глубоко вздохнул, и как однажды в далёкой юности, тихо произнёс – всё будет хорошо, положись на меня.

Варя опомнилась только когда они выехали из города; всё то время, пока они курсировали по наполненным городским улицам, она спала.

– Куда ты меня везёшь? – властно и сухо спросила она, разглядывая пейзаж за окном: там уже тянулись поля и перелески.

Михаил долго молчал, подбирая правильные слова, опасаясь, что это может вызвать истерику, на которую его бывшая жена была вполне способна: – Не волнуйся Варя. Мы едем ко мне. Ты же не сможешь представить, чтобы я допустил твою жизнь в той мышиной норе, которую тебе предоставила твоя школа.

– Ты всё это подстроил? – так же сухо, но уже без ноток тревоги, спросила Варя.

– Нет, что ты Варя, я бы до такого не додумался. Правда есть один мудрый человек… Очень давно, наверное в другой жизни, один человек мне сказал…