Полёт на Сатурн (СИ)

После похода и истории с компотом Алевтина еле загнала нас в палату на мёртвый час: мы толклись возле умывальников и не могли отпиться. Как на нас ни орали, что сырую воду пить нельзя, мы всё равно её пили, пили и пили. Она лилась из умывальников прямо нам на кеды, заливалась в рукава, а мы всё равно пили, пили… А потом грязные и вспотевшие залезли в койки. До речки оставалось досидеть полтора часа.

На этот раз мы болтали не о мальчиках, свёкле и покойниках, а о космосе. Игорь всем головы захмурил, и мы не знали, верить ему или нет. Уж очень убедительно он рассказывал о корабле! Припомнили все космические фильмы… в смысле, оба космических фильма, и у нас разыгралась фантазия. Даже Бама, против обыкновения, не сидела, уткнувшись в свою потрёпанную книжонку, а тоже смотрела горящими глазами и слушала, что говорят умные люди — то есть мы.

Мы, конечно, понимали, что так не бывает. Космические корабли находятся не под пионерскими лагерями, а на космодроме, двигатели у них исключительно ракетные и о каждом запуске сообщают во «Времени». Но сама мысль о том, что россказни Игоря могут оказаться правдой, кружила нам головы и порождала массу вопросов.

— Если там и правда корабль, то почему нам не организуют нормальную экскурсию от лагеря? — спросила Иринка шестая.

— Так секретный же объект, — процитировала я Игоря. — Нельзя!

— Где?! — перепугались девчонки и начали оглядываться.

— Да чисто, успокойтесь. Идти туда, говорю, нельзя. Станция засекречена. А если тайком прошмыгнуть — то можно.

— На секретных станциях знаешь какой карантин? — скептически заметила Танька рыжая. — Туда муха не пролетит, не то что мы.

— Но у нас же есть там свой человек! — горячо возразила Эрка.

— А вдруг этот человек врёт? — спросила Машка.

— МНЕ бы Игорёк не стал врать, — с достоинством произнесла Эрка и скользнула по мне презрительным взглядом.

— А МНЕ — тем более, — сказала я и тряхнула своим светло-каштановым каре. — Он сам мне о корабле рассказал, ещё когда мы в лагерь ехали. Мы в автобусе рядом сидели.

— А я с ним песню для концерта репетировала, — влезла Иринка вторая, — но ни о каком корабле он мне ни слова не говорил.

— Ну, он же не может рассказывать об этом кому попало, — закатила глаза Эрка.

— Именно! Потому тебе и не рассказал, а рассказал только МНЕ, — как можно добродушнее сказала я.

— Ну, сегодня он убедился, что тебе доверять тайны нельзя…

— Где?!

В общем, мы еле досидели до подъёма. А потом быстро застелили койки, переоделись и побежали с вожатыми на речку отмываться после похода.

*

После речки мы отыграли концерт на открытой площадке, покидали мяч в корзину и съели на ужин полезные щи. До вечера оставалась ещё стенгазета и укладывание шишек перед бараком. У каждого отряда был квадратик с песком, и мы на нём каждый день выкладывали новое число — вели обратный отсчёт до конца смены. Мы это всё делали, а сами перешёптывались о сегодняшнем ночном совещании. Удастся или нет?

После отбоя, когда носки были проверены, свет — выключен, а газетные кулёчки с семечками зашуршали на каждой койке, напряжение достигло максимума. Мы ждали, когда стемнеет, и на нервной почве обсуждали мальчишек. За дверью раздались шаги, и мы мгновенно легли, изображая спящих. Вошла Алевтина Панкратовна, прогулялась туда-сюда по скрипучим половицам, заглянула нам в глаза, разя чесноком, но никто не проснулся, и она ушла. Мы тут же вскочили.

В начале одиннадцатого по стеклу тихо постучали пальцем. Взметнулись простыни, и мы с топотом ринулись к окну. Какой-то пацан, кажется, Эдька, энергично махал рукой, показывая на забор. Мы всё поняли.

Так быстро мы не одевались даже на утреннюю побудку.

— А ты куда? — зашипела на Баму Машка. — Ты председатель, тебе нельзя нарушать правила! Твоё дело — завтра на линейке объяснять Нельзе, почему ты нас не остановила.

Она, конечно, стебалась над ней, и любой нормальный человек ответил бы на такое шуткой. Но Бама приняла всё за чистую монету и залезла обратно под одеяло. Ну и спокойной ночи.

Даже во время «Зарницы» мы не крались так тихо вдоль бараков. Уже в который раз за смену я испытывала это странное и манящее чувство азарта — первый был, когда мы с Колькой купались в запрещённом месте, второй — когда я танцевала с Ванькой (я же не знала тогда, что он окажется придурком), а третий — когда мы горланили в лесу запрещённую «парамелу». Но сейчас было гораздо интереснее, потому что дело касалось Игоря. Всем девчонкам не терпелось узнать, врёт он или не врёт, и мы, как четырнадцать теней, перемахнули через забор.

Было свежо, но нас грело любопытство. Где же мальчишки? Что, если они над нами подшутили и теперь хихикают из кустов? Ну, тогда им не поздоровится…

— Смотрите, костёр! — шёпотом заорала Нинка, и мы различили за листвой жёлтый огонёк.