Полёт на Сатурн (СИ)

Так, стоп. Описание природы. А то скажете опять, что у меня мало описаний. Значит, вверху было небо. С солнцем. Внизу — земля. С травой. По бокам — кусты всякие, мы в них иногда бегали. Слева речка. Синяя, длинная и холодная, с ольхой. Оттуда ветер дул. Он возле реки всегда дует, чтобы купающимся было ещё холоднее. Справа лес. Ну и по мелочи — ромашки всякие, гвоздички-липучки, колокольчики, луговая клубника, которую нельзя есть, потому что вдруг заразимся и опять все угодим в лазарет, и тогда Марь Иванну точно удар хватит. Ах, да, ещё насекомые в огромном количестве, стрижи и жаворонки. Уфф…

…Когда мы вышли на пригорок по тропинке вдоль реки и отряд растянулся на полкилометра, Игорь заметил:

— Тебе идёт новая причёска.

— Только заметил? — равнодушно спросила я.

— Сразу заметил. Но тебя невозможно было застать одну. Ты всё время то с Колькой, то с Ванькой.

— А ты всё время с Эркой и с Эркой!

Не знаю, зачем я это сказала. Какое мне вообще дело, с кем он? Но Игоря это почему-то развеселило, хотя я и не думала шутить. Похихикав, он снова начал втирать мне о космическом корабле своего папочки, но я уже сильно сомневалась в его словах. Все корабли не здесь, а на Байконуре и Плесецке, и они такие огромные, что их не спрячешь под землёй. Да и зачем запихивать космический корабль под землю?

Так я ему и сказала.

— Это секретные технологии, — ответил Игорь. — Космический двигатель, работающий на иных принципах.

— Прости, но я думала, что все двигатели работают на горючем. Даже космические.

— С тобой не соскучишься! — усмехнулся он.

— С тобой тоже. Прости, Игорёк, но я про этот корабль слышала только от тебя. И не видела ни одной его фотки.

— Так не разрешают же фотографировать! — вскипел Игорь. — Секретный же объект! Мне отец голову оторвёт.

— В общем, так. Пока я этот корабль сама своими глазами не увижу и пальцем не потрогаю — буду считать тебя болтуном.

— Да ты… Да я…

Игорь не успел ничего сказать, потому что над берегом реки прокатился оглушительный визг. Визжала Эрка. Мы все к ней бросились, обступили её, а она прыгала на одном месте и вопила:

— Змея!!! Змея!!!

На земле извивалось что-то розовенькое и блестящее. Я узнала ящерку веретеницу. «Медянка!» — послышался чей-то полный ужаса шёпот. «От её укуса умирают!» — твердили умники. «Она опаснее гадюки…»

— Прекратить панику! — крикнул Юра и взял живность в руки, отчего завизжали ещё несколько девчонок. — Это безногая ящерица, она не кусается. Можете её сами потрогать, она безобидная.

— Вот ещё! — зафыркали девчонки, а одна из Иринок начала возникать:

— А мне мама говорила, что медянки смертельно ядовитые.

— В нашей полосе только одна ядовитая змея — гадюка обыкновенная, — сказала Люся. — А медянка, или веретеница, не опасна. Это ящерица, а не змея.

— Но мама сказала…

— Мама может этого не знать.

— Моя мама всё знает!

— Это не веретеница, а медянка, — возразил Юра.

— Это одно и тоже! — гнула своё Люся.

— Так ядовитое оно или нет? — в истерике спросила Иринка, и вожатые хором ответили:

— Нет! — и вернулись к дискуссии.

Они препирались, и никому не было дела до несчастной Эрки, которая очень хотела упасть в обморок — желательно на руки к Игорю. Но Игорь был со мной. В шеренге. Змееящерицу отпустили, нас всех пересчитали, и отряд зашагал дальше по жаре. Вскоре мы свернули в лес, и стало чуть прохладнее. Зато как нам обрадовались местные комары! Они облепили нас с ног до головы, бодро зудя и норовя впиться в глаз. В ход пошла ДЭТА. Воняла она будь любезен, но комары струхнули и отстали. Правда, не все. Были среди них особо наглые, которым любая отрава нипочём.

Мы шли по наезженной грунтовой дороге, а Люся и Юра рассказывали про птиц. Я запомнила только горихвостку, потому что у неё оранжевый хвост. Вообще птичьего щебета в лесу было полно. И оводов тоже. Ужасно хотелось пить, но до машины с компотом было ещё далеко. Сейчас бы воды холодной, а не горячего компота, но нам выбирать не приходилось. На жажду жаловались многие, и Люся нашла выход из положения. Она громко сказала:

— Внимание. Кто хочет пить — ешьте хлеб! Поняли? Ешьте хлеб.

Такое решение проблемы никогда мне в голову не приходило. Ребятам, думаю, тоже, потому что советом никто не воспользовался. Она правда так сказала! Думаете, я вру? Да чтоб меня током ударило.

Вдруг раздался стук по дереву, и мы остановились, чтобы найти дятла. И нашли-таки! Он сидел на самом верху сухой берёзы и долбил клювом. Мы на него посмотрели, и он нам очень понравился: шляпа чёрная, манишка белая, а штаны красные. Юра нам объяснил, что это — БПД, то есть, большой пёстрый дятел, и мы пошли дальше.

Вдруг мы услышали нечеловеческие крики из соснового молодняка. Я подумала, что там кого-то убивают, и мы сейчас всем отрядом его спасём, но оказалось, что орут четыре здоровенные чёрные прицы в красных кепках. Они перелетали со ствола на ствол, шумно хлопая крыльями, и совершенно нас не боялись.

— Кто знает, как называется эта птица? — звонко спросила Люся.

— Глухарь!

— Тетерев!

— Ворона!

— Галка!

— Страус! — это, конечно, выкрикнул Колька, и все заржали.