Полёт раненой птицы

– Вечером случайно встретила его, – бесконечно вещала и вещала Дашка. – А он мне сразу про твой телефон. Я ему: «Быстро же ты на Витку запал!» А он: «Не знаешь, так и скажи!» Представляешь? Это я-то не знаю? Я бы ему сразу твой номер дала, но интересно же было, зачем. Если бы вы встречаться стали, все равно бы все об этом узнали. Так чего скрывать?! По одной же улице ходим! Вы ведь прятаться бы не стали, правда? А с Лёхой мы, можно сказать, в соседних домах живём. Я – в пятьдесят восьмой, а он – в шестьдесят четвёртом.

Вита растерянно смотрела на неспособную остановиться Дашку.

– В сорок пятой квартире.

«Шестьдесят четвёртый дом, сорок пятая квартира», – машинально повторила про себя Вита. В любом другом случае она мгновенно забыла бы услышанные цифры, но тут они намертво врезались в память, без всяких усилий.

– Если у вас срастётся, ты мне расскажи, – велела Дашка и досадливо поморщилась, замечая входившую в класс учительницу биологии.

Вита согласно кивнула.

Ни за что не расскажет!

4

– Вита – это сокращённое от Витамины? – поинтересовался Лёха, и в его голосе не обнаружилось ни тени иронии, словно он действительно так думал.

У Виты не получилось обидеться, не нашлось причин. Он же не смеялся, не издевался, не дразнил.

– Нет. От Виолетты.

– Виолетты? – недоверчиво уточнил Лёха, усмехнулся, качнул головой. – Видно, твои предки долго думали над твоим именем.

– Тебе не нравится? – теперь, увидев насмешку, она обиделась, глянула с вызовом.

– Как-то уж слишком. Язык сломаешь.

Вот Алексей звучало привычно, консервативно, правильно.

– А меня устраивает! Небанально и красиво.

– Вообще, да. Красиво, – легко согласился Лёха.

Он ни капли не смутился, когда, уходя, случайно столкнулся в прихожей с Витиной бабушкой. Это бабушка смутилась и не сразу решилась выспросить Виту о незнакомом молодом человеке, оказавшемся у них в гостях. А мама несколько дней подряд, приходя с работы, в первую очередь мчалась в комнату дочери, высовывалась в окно и озадачивала Виту весьма странными вопросами: не голодна ли она? Что новенького в школе? Маме тоже хотелось увидеть Лёху.

Вита смеялась над ней, Вита сердилась, Вита успокаивала её и клялась, что нет поводов для волнений, но она снова прибегала, высовывалась, спрашивала. Пока наконец-то не застала Лёху на крыше. А он опять не смутился. Только позже спросил:

– А где твой отец?

– Без понятия! – просто ответила Вита. – Я его никогда не видела. И не знаю, кто он. Мама считает, зачем мне знать, если он даже не подозревает о моем существовании. Они расстались. Мама ничего не сказала ему. Говорит, всё равно ничего бы не изменилось.

Вита никогда ни с кем, кроме мамы, не разговаривала об отце.

– Я думаю, он женат был.

– Женат?

– Скорее всего. – Вита неуверенно пожала плечами. – Мама рассказывала, что они очень любили друг друга, но вместе никак быть не могли.

– Врёт! – категорично отрезал Лёха. – Залетела от случайного встречного, а для тебя придумала историю. Чтоб не так обидно казалось.

Вита не отозвалась. Лёхин расклад ей совсем не понравился, хотя звучал до разочарования реалистично. И действительно обидно. Зачем он так сказал? Хотя видно, что не пытался задеть, не злорадствовал. Произнёс буднично, будто подобное естественно и нормально ‒ ничего особенного, у всех так.

– Только, может, это и к лучшему, что у тебя отца нет, – негромко продолжал Лёха. – Нафиг он, если и так хорошо? Меньше проблем.

Вита согласно кивнула. Ей вполне хватало мамы и бабушки. Никакой другой жизни она не представляла.

Всегда так было. И, значит, так полагалось. Каждому своё. Сложись по-другому, и Вита оказалась бы другой. Не Витой, а кем-то ещё.

Да и мама с бабушкой были бы другими. И неизвестно, как бы они относились к присутствию на их крыше какого-то там Лёхи. А существующие мама и бабушка думали примерно так: «Ну, сидят ребята вместе. Ну, разговаривают. Все лучше, чем болтались бы неизвестно где, занимались бы неизвестно чем. А тут – почти на глазах, под присмотром заботливого и пристрастного ока Тѝшиных-старших. Все замечательно!» А если кто-нибудь из Витиных родственников находился дома, даже Лёха не курил.

5

Из кармана Лёхиной куртки раздался вопль мобильника. Парень недовольно скривился, вынул телефон, вдавил кнопку сброса, а потом и вовсе выключил.

– Почему? – удивилась Вита.

– Все равно ничего умного не услышишь, – бесцветно произнёс он. – Звонят из-за какой-нибудь ерунды.

– А если нет? Если случилось что-то важное?

– Что?

– Ну-у… несчастье какое.

Лёха глянул насмешливо.

– Ты таскаешь с собой мобильник только для того, чтобы вовремя услышать о несчастьях?

Вита смутилась, передёрнула плечами.

– Я не таскаю. Он остался на комоде в прихожей. Его отсюда даже не услышать.

– Тогда напомни мне в следующий раз, чтобы я свой тоже там оставил.

С языка едва опять не сорвалось «Почему?», но Вита сдержалась, а через мгновенье появилась догадка.

– Ты тут прячешься от кого-нибудь?

Лёха сменил позу, выпрямил одно колено, привалился спиной к стене, посмотрел краем глаза.

– Слушай! У меня тут косячок есть. Не желаешь?