Полёт раненой птицы

Валерка пристально взглянул на отца: может, он все-таки шутит?

– Да у мамы и лыж-то нет!

– Ну, она постоит, посмотрит, как ты катаешься.

Валерка сверлил папу взглядом. Невозможно же такое всерьёз говорить! Но и для шутки чересчур длинно. Не любит Валерка таких шуток и не понимает. Это уже больше на злую насмешку похоже.

– Пап, ты это серьёзно?

– Валерий! Сколько можно? – возмутился папа. – Я же сказал: сейчас я не могу с тобой пойти, я с другими людьми о встрече договорился.

– А ты им позвони, – предпринял Валерка последнюю попытку, – и объясни, что ты мне пообещал. Просто позабыл. А встречу можно перенести.

– Не могу я её перенести! – отрезал отец. – Что ещё за детский сад? Люди будут меня ждать, а я им скажу, что пойду на лыжах кататься.

– Я тоже ждал! – сердито напомнил Валерка. – Целую неделю ждал. Сегодня же выходной! Ты и так с утра до ночи на этой своей работе пропадаешь! На меня у тебя никогда времени нет!

– Не говори ерунды!

– Это не ерунда! Просто чужие люди для тебя дороже, чем я!

От Валеркиных последних слов папа немного растерялся, смутился.

– Ты не прав.

– Разве?

Конечно, Валерка – маленький, Валерка – собственный сын, который вечно путается под ногами, который никуда не денется, и обещаниями которому можно пренебречь. Другое дело – взрослые солидные люди. Работа же превыше всего!

– А если я не прав, тогда отмени встречу! Тогда пошли со мной в парк! Что?

Отец вдруг тоже рассердился.

– Как ты не поймёшь? – заговорил он раздражённо. – Ты же уже достаточно взрослый, а ведёшь себя, как капризный ребёнок! Это не игрушки! Это очень важная для меня встреча!

Валерка опустил голову и тихо пробормотал:

– А я, значит, для тебя не важен.

– Что ты там шепчешь? – недовольно поинтересовался папа.

Валерка снова посмотрел на отца, с надеждой, с доверием.

– Ты же обещал.

– Раз обещал, значит сходим, – резко заключил отец. – Но не сегодня. В другой раз.

– Когда? На следующую зиму?

Папа окончательно помрачнел, сердито сузил глаза.

– Что ещё за истерики?

Валерка выдержал его тяжёлый взгляд, при этом точно так же сузив глаза.

– Если ты сейчас уйдёшь…

Он не успел договорить. Из кармана папиного пиджака донёсся торжествующий вопль мобильника. Папа поспешно откликнулся на него, прижал трубку к уху.

– То тогда… – попытался продолжить Валерка, но папа слушал не его, а того, чей голос глухо долетал из телефона. – Я тогда…

– Все! Тихо! – шикнул на Валерку папа. – Не видишь, я разговариваю. – И торопливо и возмущённо скрылся на кухне, а Валерка остался стоять в прихожей.

А зачем ему нужно куда-нибудь идти? Вот зачем? Какой смысл во всяких там движениях, если… если все так, как есть? Если он – взрослый для того, чтобы понимать важность деловых встреч, и маленький для того, чтобы данное ему слово имело хоть какое-нибудь значение. Если он располагается на самом последнем месте, позади работы, коллег, знакомых и не очень знакомых, но нужных по делу. А ещё, возможно, позади компьютера, телевизора, новостей, футбола, детективных сериалов и множества других важных для жизни вещей.

Из ванной вышла мама, удивилась, наткнувшись на неподвижного Валерку:

– Ты чего тут?

Валерка ничего не сказал, только мотнул головой, развернулся и ушёл в свою комнату.

Комната по-прежнему была наполнена светом, теплом, блеском, и солнечные зайчики все так же резвились на полу.

Значит, «мороз и солнце…», «белая берёза…»? Стихи и сказки?

Валеркин взгляд случайно наткнулся на недостроенную модель парусника, стоящую на полке.

Из-за необшитых бортов и недоделанного такелажа корабль более всего напоминал скелет какого-то неведомого существа, а не гордого морского красавца.

Сколько он уже тут стоит в таком виде? Полгода? Ждёт, когда у папы наконец-то найдётся время на то, чтобы вместе с сыном закончить начатое дело. Не дождётся! Точно, не дождётся!

Валерка жёстко усмехнулся, снял с полки парусник и, ни секунды не колеблясь, швырнул его в корзину для мусора.

Тут дверь в его комнату приоткрылась, и на пороге появился папа.

– Давай завтра сходим, – примирительно предложил он.

Валерка кивнул, совершенно равнодушно, а, когда папа вышел, ещё и усмехнулся, снисходительно, недоверчиво.

Хорошее слово – «завтра»! Вроде бы и совсем близко да все никак не наступит.

На следующее утро папа сам разбудил Валерку.

– Вставай, засоня! – весело крикнул он, раздвигая шторы, и яркий солнечный свет наполнил комнату золотом и теплом.

– Угу! – послушно буркнул Валерка в подушку, но не вскочил сразу, а повалялся ещё несколько минут, потом встал неторопливо, медленно добрел до кухни, заметив по пути стоящие у входных дверей две пары лыж.

Он наливал чай, когда папа влетел на кухню и воскликнул с наигранным возмущением:

– Ну, ты чего копаешься? Шевелись!

– А куда торопиться? – Валерка недоуменно пожал плечами. – До одиннадцати ещё долго. Успею.

– Почему до одиннадцати? – не понял папа.

– Да я Димону обещал только в одиннадцать прийти, – бесцветно пояснил Валерка. – Он новую игру достал, драчку. Вот и позвал опробовать. Там же вдвоём надо.

Папа, окончательно сбитый с толку, не сразу нашёлся, что ответить.