Политические деятели викторианской Англии

Перейдя в оппозицию, герцог Веллингтон не изменил своих взглядов. Он считал, что вот-вот начнётся революция, вигский кабинет «перёвел страну на ту сторону холма, где начинается мятеж и хаос». Он резко сопротивлялся мероприятиям и добился провала Билля о реформе в палате лордов. В те дни стало модным ходить к дому Веллингтона и бить стёкла в окнах. Герцог проявил всегдашнее спокойствие и приказал лишь забрать окна железными решетчатыми ставнями, за что и получил своё прозвище «железный герцог».

Кризис достиг апогея в мае 1832 года. Страна бурлила, новые выборы принесли победу сторонникам перемен. Веллингтон и палата лордов вновь отклонили Билль о реформе и готовились дать бой смутьянам. Король Вильгельм IV открыто поддержал тори, и лорд Грей подал в отставку. Герцог попытался сформировать кабинет, но ему это не удалось — не было большинства в палате общин. В итоге он видимо понял, что дальнейшее сопротивление приведёт именно к той революции, которой он так опасался. Грей вновь вернулся к власти и вновь ультимативно потребовал от короля возведения в пэры такого количества людей, которого будет достаточно, чтобы обеспечить прохождение Билля в верхней палате. Король колебался и вызвал Веллингтона. В ходе консультаций было решено, что палата лордов пропустит законопроект, что и было сделано. Он стал законом в годовщину битвы при Ватерлоо. «Странный выбрали день для свершения», — сказал Веллингтон.

С этого времени герцог отходит от прямого участия в политике, став «старым государственным деятелем». Он сохраняет лидерство в плате лордов у тори, участвует во многих торийских кабинетах, но на первый план выходить отказывается.

Когда в 1834 году король добился отставки кабинета Мельбурна, он поручил сформировать кабинет Веллингтону. Тот, однако, отклонил это предложение и порекомендовал Вильгельму IV сэра Роберта Пиля, своего заместителя и лидера тори в палате общин. Он согласился лишь временно исполнять обязанности до тех пор, пока Пиль не вернётся в Лондон. Поэтому некоторые источники говорят о втором кабинете Веллингтона в 1834 году, но большинство так не считает.

События начала 1830-х годов произвели на герцога сильное впечатление. В дальнейшем он стремился не обострять, а сглаживать ситуации и обеспечивал своим влиянием прохождение многих законов, которые тори в палате лордов едва ли пропустили бы. Веллингтон получил массу почётных должностей и званий в дополнение к имеющимся — канцлер Оксфордского университета, лорд-смотритель Пяти портов (с государственным замком для проживания), верховный командующий армии, констебль Тауэра, лорд-наместник Хемпшира. Его влияние возросло, а популярность увеличилась. Герцог выполнял функцию примирителя и искателя компромиссов. Его мнение запрашивали как во времена серьёзных политических кризисов, так и при решении мелких вопросов этикета или придворных споров. С его мнением считались и британские, и иностранные монархи, обе партии и обе палаты парламента.

Когда на трон вступила королева Виктория, Веллингтон был едва ли не единственным деятелем партии тори, которого она терпела и относилась к нему с глубоким уважением. Однако их отношения быстро ухудшились, когда герцог занял решительную позицию при обсуждения титула и полномочий будущего супруга королевы принца Альберта. По вопросу о том, что принц должен быть впереди всех герцогов и пэров королевства, Веллингтон заявил в верхней палате, что парламентский акт и прецеденты не знают подобных случаев, поэтому нет никакой необходимости их создавать. Правда, чуть позднее Веллингтон уточнил, что королева может требовать для своего супруга того достоинства, которого пожелает. Это сняло напряжение в парламенте и озлобленность королевы. Герцог был одним из пяти членов оппозиции, приглашённых на свадьбу Виктории и Альберта[40].

Вскоре и королева Виктория, и принц Альберт считали герцога «своим лучшим другом», он был крёстным одного из королевских сыновей, принца Артура, которого назвали в его честь. Его приглашали в Виндзор и всячески ублажали[41].

В середине 1840-х годов опять был поднят вопрос об отмене «хлебных законов», хотя большинство тори были против, но герцог поддержал Пиля, обеспечив тем самым прохождение соответствующих законов через враждебную палату лордов. Он мотивировал своё решение тем, что обещал королеве мир и стабильность. Этим же вызвано и его поведение во время грандиозного митинга чартистов в 1848 году. Несколько сот тысяч человек собрались в Лондоне, чтобы вручить парламенту петицию о расширении избирательного права. Многие опасались беспорядков и революции как в Европе. Веллингтон, будучи верховным командующим армии, собрал значительные войска в столице и был готов к крайним мерам. У него хватило мудрости не послушать те горячие головы, которые советовали разогнать митинг ещё на подступах к парламенту. Акция чартистов прошла мирно и без неприятных эксцессов.