Политические эмоции. Почему любовь важна для справедливости

Но Нью-Йорк не единственный объект воспевания в городской поэзии Соединенных Штатов. И теперь мы можем рассмотреть Миллениум-парк в Чикаго, формирующий общественное пространство, которое являет собой поэму разнообразия. У Чикаго есть давняя история телесного самоутверждения. В отличие от изысканного Востока (в чикагском представлении), где люди могут практически забыть о том, что у них есть тела, Чикаго гордится своими запахами, своим потом:

Свинобой и мясник всего мира,
Машиностроитель, хлебный ссыпщик,
Биржевой воротила, хозяин всех перевозок,
Буйный, хриплый, горластый,
Широкоплечий – город-гигант.

Мне говорят: ты развратен, – я этому верю: под газовыми

фонарями я видел твоих накрашенных женщин,
зазывающих фермерских батраков.
Мне говорят: ты преступен, – я отвечу: да, это правда, я
видел, как бандит убивает и спокойно уходит, чтоб вновь
убивать.
Мне говорят: ты скуп, и мой ответ: на лице твоих детей
и женщин я видел печать бесстыдного голода.
И, ответив, я обернусь еще раз к ним, высмеивающим мой
город, и верну им насмешку, и скажу им:
Укажите мне город, который так звонко поет свои песни,
гордясь жить, быть грубым, сильным, искусным.
С крепким (ловцом вгрызаясь в любую работу, громоздя урок
на урок, – вот он, рослый, дерзкий ленивец, такой живучий
среди изнеженных городков и предместий,
Рвущийся к делу, как пес, с разинутой пенистой пастью,
хитрый, словно дикарь, закаленный борьбою с пустыней,
Простоволосый,
Загребистый,
Грубый, –
Планирует он пустыри:
Воздвигая, круша и вновь строя.
Весь в дыму, полон рот пыли, смеясь белозубой улыбкой,
Под тяжкой ношей судьбы, смеясь смехом мужчины,
Смеясь беспечным смехом борца, не знавшего поражений,
Смеясь с похвальбой, что в жилах его бьется кровь, под
ребром – бьется сердце народа.
Смеясь.
Смеясь буйным, хриплым, горластым смехом юнца, полуголый,
весь пропотевший, гордый тем, что он – свинобой, машино –
строитель, хлебный ссыпщик, биржевой воротила и хозяин
всех перевозок[452].

Карл Сэндберг пишет в стиле Уитмена, и его Чикаго – аналог Нью-Йорка Уитмена: место, которое намеренно вызывает неодобрение и даже отвращение ханжей и тех, кто мнит себя ангелом-подмастерьем. Город радостно выставляет напоказ свою телесность: он весь в дыму, потный, вонючий, но в то же время полон жизни и восторга. Как прекрасно написал Г. Л. Менкен: «Я даю тебе Чикаго. Это не Лондон с Гарвардом. Не Париж с пахтой. Это Америка в каждом супе из кишок, в каждом ребрышке. Он живой от морды до хвоста».