Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Когда А.Р. Жебрак в конце войны выступил против Т.Д. Лысенко, обвиняя того в числе прочего в ламаркизме, то тем самым он подрывал авторитет Сталина как вождя советского народа. Что это за вождь, который ошибается и не признает своих ошибок.

Сталин не вмешивался в споры самих ученых. Напомним, что все 1930-е гг. шли ожесточенные споры между генетиками и сторонниками Лысенко, которых обвиняли в ламаркизме. Сталин не принимал борьбу с ламаркизмом на свой счет: ученые занимались поиском истины. Но когда он увидел, что повторяется ситуация конца 1920- х гг., что за выступлением А.Р. Жебрака против ламаркизма стоят политики, то это он принял на свой счет. Если политики в научном споре поддерживают одну из сторон, значит преследуют какие-то свои далекие от науки цели. Итогом была августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 г. Сталин, как мы знаем, заставил политиков, до этого побуждавших ученых выступить против Лысенко, встать на сторону последнего против тех ученых, которые им (политикам) доверились.

С точки зрения рассматриваемого сценария общий вывод о трудных годах советской биологии будет совсем другим: политическая борьба против Сталина, в которую партийные функционеры вовлек ли ученых биологов, обернулась для последних и биологии в целом тяжелыми потерями. Т.Д. Лысенко - трагическая фигура в нашей биологии, оказавшийся в состоянии перманентной войны по любым в том числе и просто надуманным поводам из-за полученной им поддержки со стороны Сталина. Но судьба его антипода - Н.К. Кольцова, которого не жаловали власти, представляется еще более трагичной.

4.6. Н.К. Кольцов

С.Э. Шноль в очерке о Н.К. Кольцове (2010, с. 156) говорит о нем как одном из выдающихся биологов первой половины XX века. «Своей нравственной позицией, своим, в точном смысле слова, героическим поведением он служит эталонам, примером мужества и бескомпромиссности в отстаивании истины. Кольцову - пишет С.Э. Шноль (с. 156) - принадлежит «главная идея XX века в биологии» - идея матричного размножения биологических макромолекул. Мало кто за пределами России знает это. Мне это важно не из чувства «национальной гордости», а как свидетельство уровня науки в нашей стране. Уровня, так и оставшегося нереализованным из-за партийно-государственного давления. Когда я учился на Биологическом факультете Московского университета в 1946-1951 гг., имя Кольцова публично не произносилось. О том, что в стране был великий биолог Кольцов, мы, студенты, не знали. Объясняется это бесстрашной принципиальной позицией Кольцова в 1930-е годы. Он не сдался. Он погиб непобежденным» (выделено нами).

Этот пример как раз и подтверждает сказанное мной. Наука, чтобы там не говорили против, национальна, поскольку делается патриотами своей страны. Наши власти отказались поддержать своим авторитетом роль советского ученого. А возможности для этого всегда были и есть, например, через организацию посольствами юбилейных выставок. Но кто же будет это делать, когда о Кольцове пишут, что «он не сдался» партийно-государственным властям и «погиб непобежденным» (Шноль, 2010, с. 156; см. также Гайсинович, Россиянов, 1989). Я читаю эти строки и не могу понять, за что боролся Н.К. Кольцов с властями? За новые научные идеи? Но зачем перед властями бескомпромиссно отстаивать свои идеи? Для этого есть научные журналы. Насколько я знаю, Н.К. Кольцов широко публиковался как в нашей стране, так и за рубежом.

Лишь из дальнейшего изложения главы становится понятно, что бесстрашная принципиальная позиция Н.К. Кольцова связана с его работами по евгенике. В нашей стране, пишет С.Э. Шноль (2010, с. 156), «евгенику в 1930-е годы демагогически стали отождествлять с фашизмом - с расизмом». Я не могу согласиться со сказанным, поскольку именно народы нашей страны стали жертвой геноцида, обосновываемого фашистами по евгеническим соображениям.

Вот как была изложена позиция руководства страны по вопросу евгеники в докладе академика Н.П. Горбунова на общем собрании АН СССР 20 мая 1937 г. Его слова были адресованы руководству Института генетики, возглавлявшемуся Н.И. Вавиловым. «... некоторые теоретические положения представителей так называемой классической... школы генетиков являются по своему социальному (политическому) содержанию научной базой фашистской политики о неравноценности отдельных рас, национальностей, народностей и противоречат национальной политике коммунистической партии и советской власти, зафиксированной в Сталинской конституции... Генетический институт Академии наук не только не раскритиковал фашистские бредни проф. Кольцова, но даже не отмежевался от его “теорий”, льющих воду на мельницу расистских теорий фашизма» (цит. по: Соловьев, 1994).