Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Понятно ради каких политических целей внедрялись в фашистской Германии расовая гигиена и евгенические проекты. В СССР некоторые ученые также носились с идеей создания через евгенические механизмы новых каст людей специально приспособленных к делу построения социализма. Советское правительство (в отличие от немецкого) осудило и, проявив свою тоталитарную сущность, запретило евгенику. Что касается мичуринской биологии, то ей на западе соответствовал ламаркизм. И здесь ситуация была прямо противоположной. На западе ламаркизм активно искоренялся и в конце концов прекратил свое существование как научное направление. Безусловно, что за этой политикой ведущих западных государств стояли вполне определенные политические цели. В СССР ламаркизм в форме мичуринской биологии до середины 1960-х гг. поддерживался правительством. Искать в этом какие-то политические причины нет необходимости. Советское правительство в равной мере поддерживало и любые другие науки и научные направления. Между тем в ранней истории советской науки был период, связанный с так называемой диалектизацией биологии, когда ламаркизм и ламаркисты подвергались гонениям. Здесь безусловно надо искать политические причины попытки искоренения ламаркизма в советской науке.

Мне понятно, что имел в виду Э. И. Колчинский, когда говорил о превращении в нацистской Германии евгеники в свою противоположность, т.  е. в социальную антинауку. Но я даже гипотетически не могу представить, в какую антинауку могли превратиться ламаркизм, а после его искоренения мичуринское учение из-за вмешательства властей. Поэтому мне кажется надуманной попытка историка науки искать параллели в развитии биологии в Германии при Гитлере и в СССР при Сталине, видя их общий источник в тоталитаризме, якобы процветавшем в этих странах: «Особой популярностью при объяснении этого феномена [идеологизации науки и превращении ее в свою противоположность] пользуется концепция тоталитаризма, побуждающая исследователей искать черты сходства и различий в поведении научного сообщества в целом, его отдельных групп и ученых в условиях тоталитарного режима».

Итак, политические причины попытки искоренения в СССР ламаркизма нам пока не вполне ясны, но они напрямую связаны с проводившейся в конце 1920-х гг. диалектизацией биологии. Поэтому нам надо выяснить политические цели диалектизации биологии. Возможно, что мы найдем ответ на вопрос, который неявно поставил Э. И. Колчинский, не дав, правда, на него ответа. Почему именно «биология в наибольшей степени испытала воздействие жесткого административно-государственного управления наукой и оказалась восприимчивой к различным политическим и идеологическим влияниям».

На вторую часть вопроса легко ответить, если, конечно, говорить не о всей биологии, но лишь о дисциплинах, так или иначе связанных с эволюционным учением. В центре внимания последнего стоит изучение и вскрытие законов развития органического мира. В этом эволюционное учение сближается с марксизмом, передовым учением, уже открывшим закономерности развития общества. Успех пролетарской революции в России вселил уверенность в правильности марксистского учения в понимании путей общественного развития. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие философы и биологи, убежденные как бы самой практикой в преимуществах методологии марксизма, в первую очередь философии диалектического материализма, призывали к ее изучению и активному использованию в естествознании. «С материалистической точки зрения, – писал в своем пробном очерке контакта эволюционной теории и материалистической диалектики Б. М. Козо-Полянский (1925, с. 11) – со стороны учения о взаимоотношениях различных отраслей знания, биология стоит ближе всего других наук о природе к социологии, где материалистическая диалектика возникла и где она уже приобрела огромное влияние. Биология наиболее родственна социологии (в широком смысле слова) по свойствам своего объекта». Поэтому, перефразируя высказывание Каутского (там же, с. 12), как не ей использовать «прогресс в методах наблюдения и понимания явлений в области» социологии для «усовершенствования методов наблюдения и понимания явлений» в собственной области. И далее (с. 13): «. . в области общественных наук Маркс произвел революцию, а естествознание ждет своего Маркса (Тимирязев-сын) – ждет своего обновления в духе материалистической диалектики».