Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Могут сказать, что генетики быстро осознали, что между признаками и генами в общем случае нет простого соответствия. Что признак является функцией многих, если не большинства генов. Об этом говорил Томас Морган, а в след за ним и наши генетики. Приведем мнение Н. П. Дубинина (1937, с. 337), которое он высказал на декабрьской сессии ВАСХНИЛ 1936 г.: «Развитие организма является целостным процессом и признаки в этом развитии не разрастаются из отдельных кусочков, лежащих в хромосоме, а возникают как качественные новообразования. Опосредованно пройдя через цепь качественных преобразований развития, любой признак возникает на основе всех генов данного организма, и обратно, каждый ген влияет на развитие всех признаков. Эта целостность в действии генотипа, однако, не уничтожает возможности условно отдельные гены называть именем свойств организма, ибо в целостном развитии данный ген необходим для развития данного признака».

Но коль скоро «любой признак возникает на основе всех генов», то и другой и третий ген необходимы для развития данного признака. Как нам в этом случае выбрать, какой из этих генов соотнести с названием данного признака. Н. П. Дубинин продолжает здесь полемику с Е. С. Смирновым (1929), который высказал мнение, что в целостном интегрированном системными связями организме невозможна линейная связь от генов к признакам. А отсюда вывод, что признаки и с ними наследственность определяются интегрированными системными связями структурами организма.

Поэтому то, что сказал Н. П. Дубинин, означает принять в том или ином виде подход Т. Д. Лысенко. Ведь когда Томас Морган, Н. П. Дубинин и другие генетики говорили, что признак является функцией многих, в пределе всех генов, то они высказывали другими словами ту же идею о системном механизме определения признаков, с которой выступал Т. Д. Лысенко. Но это предполагает, что главная функция генов не связана с определением признаков, т.  е. с наследственностью.

Принять эту идею, не вписывающуюся в простые правила менделизма, не на словах, но как реальный принцип, это значит – объявить евгенику псевдонаукой, не имеющей экспериментального обоснования и противоречащей научным основам генетики. Вы слышали что-нибудь об этом? Евгеника была нужна политикам. Как можно объявить евгенику лженаукой, если на ней строилась фашистская пропаганда необходимости военного похода против СССР на том основании, что там живут склонные к раболепию и посему внутренне агрессивные народы, представляющие в силу своей природной агрессивности (Ричард Никсон) угрозу западной цивилизации. [44]

Попытки реабилитации евгеники связаны, на наш взгляд, с непониманием внутренней связи ее идей с фашистской практикой. Вот что писал по этому вопросу уже упоминавшийся нами известный отечественный философ И. Т. Фролов (1988, с. 183) «Это направление [позитивной] евгеники было использовано (иногда вопреки гуманным намерениям его сторонников) разного рода реакционерами и расистами, в особенности теоретиками и практиками фашистской “расовой гигиены” и геноцида. Подобная дискредитация идей евгеники, разумеется, не могла не привести к ее банкротству, хотя во многих случаях она опиралась на ряд научно обоснованных предположений и авторитет крупных ученых, известных своими гуманистическими взглядами». Позитивная евгеника, «ставящая перед собой более широкие цели: выведение “нового человека” путем селекции генотипов, полученных в потомстве людей, обладающих выдающимися умственными или физическими качествами» это и есть фашизм в чистом виде. Поскольку основан на ложных посылках (какие такие научно обоснованные предположения нашел в евгенике И. Т. Фролов?), но в виду кажущейся научности создает у человека иллюзию, что его действия по улучшению одних и искоренению (необязательно путем физического истребления) других оправданы, как освященные благородными целями. Евгенические проекты несут с собой лишь смуту внутри общества и этнические войны между странами. Великая Отечественная война 1941–1945 гг. СССР против агрессии континентального запада по факту была этнической войной за выживание наших народов, которые по евгеническим соображениям были признаны западом низшими.

Наши руководители, начавшие борьбу с евгеникой, если и не понимали, то чувствовали ее научную несостоятельность. Я думаю, что это укрепило их в уверенности научной несостоятельности генетики, которая на частных научно обоснованных результатах делала уж слишком широкие обобщения.

7. 3. Насколько велико могущество генотипа?

Генетики: Не каждый генотип в равной мере определяет способности к музыке, математике, спорту и к любой другой деятельности.

Т. Д. Лысенко: Эти особенности также зависят от негенетических наследственных факторов.