Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Ну не могут серьезные люди разменивать свою жизнь на разборки по натурфилософским проблемам. А ламаркизм лишь в XXI веке вышел на научный уровень изучения явления наследственности, а до этого пребывал в стадии натурфилософских предположений. Поэтому я и думаю, что за идеологической борьбой в генетике стояли какие-то свои более приземленные интересы, а натурфилософские разногласия были лишь прикрытием этой борьбы.

Возьмем в качестве примера систему образования. Первый учебник по мичуринской генетике появился через два года после сессии ВАСХНИЛ, в 1950 г. До этого издать его было невозможно. Не пропустили бы в Большой академии. Поэтому все студенты изучали лишь классическую (формальную) генетику. Это означает, что мичуринская генетика не входила в утвержденные правительством учебные программы институтов, техникумов и училищ, в которых изучалась генетика, т.  е. она была вне системы государственного образования и, следовательно, не имела статуса базовой науки. Отсюда недовольство и жалобы сторонников Т. Д. Лысенко на их притеснение. Но с другой стороны понятно, что учебники по (формальной) генетике пишут (формальные) генетики, т.  е. противники Т. Д. Лысенко, которые будут делать все, чтобы не пустить в свою вотчину мичуринцев. У формальных генетиков поэтому был мотив демонизировать мичуринскую биологию, представляя ее лженаукой. Другой обсуждаемый конфликт тех лет был связан с борьбой за институт генетики, которым волей обстоятельств стал руководить Т. Д. Лысенко. А. Р. Жебрак действительно положил много сил, убеждая руководство страны в необходимости снять Т. Д. Лысенко с поста директора института.

Но можно ли считать эту борьбу А. Р. Жебрака против Т. Д. Лысенко геройством, если он сам был первым кандидатом на освободившееся место директора (см. подробнее: Шаталкин, 2015).

Кстати, в борьбу за спасение истинной генетики от Т. Д. Лысенко кроме А. Р. Жебрака и Н. П. Дубинина активно включился второй человек в Агитпропе Д. Т. Шепилов, который написал об этом в своих мемуарах, вышедших в 2001 г. Отрывки из этих воспоминании были опубликованы ранее (1998). С. Э. Шноль об этом ничего не пишет, и это вполне объяснимо. В противном случае ему пришлось бы включить Д. Т. Шепилова в число героев или объяснить, почему этого нельзя делать. Жизненная судьба А. Р. Жебрака трагична. И эта его личная трагедия безусловно связана с борьбой против Т. Д. Лысенко. Не он, однако, был инициатором этой борьбы. Выступить против Т. Д. Лысенко его убедили, используя те же лозунги о защите истинной науки, идеологи из Агитпропа. Сценарий борьбы, который они предложили, оказался провальным. Это в первую очередь касается статьи А. Р. Жебрака в американский журнал Science, послужившей поводом для организации суда чести над ее автором. Я не уверен, что А. Р. Жебрак был подлинным автором всего текста, утвержденного партийными инстанциями. Но отвечать по полной программе пришлось только ему.

В связи со всем сказанным параллели с судьбой Джордано Бруно, которые выстраивает С. Э. Шноль, вводят читателя, как мне кажется, в заблуждение относительно истинных мотивов преследования ученых как в прошлом, так и в наше время. Джордано Бруно, как утверждают знающие, был казнен за принадлежность к тайным и, следовательно, запрещенным обществам, враждебным действующей власти, но не за приверженность новым научным идеям.

Вернемся к Постановлению сессии ВАСХНИЛ 1948 г. Второй круг задач, определяемых постановлением, касается мичуринской биологии. Провозглашается (с. 533), что «Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина должна стать подлинным научным центром всесторонней и углубленной разработки мичуринского учения. Сессия Академии считает необходимым подчинить исследования, ведущиеся в институтах Академии, задачам помощи колхозам, машинно-тракторным станциям и совхозам, ведущим борьбу за дальнейшее повышение урожайности сельскохозяйственных культур и продуктивности животноводства». Постановление, как видим, нацеливает работу ее сотрудников на решение исключительно производственных задач. Понятно, что за этим постановлением стоит государственная политика. Практическое воплощение этой государственной политики безусловно приведет к некоторому ограничению научной свободы, раз исследования ученых ВАСХНИЛ должны быть подчинены решению сугубо прикладных задач. Я думаю, что эта государственная политика мобилизации ученых на поднятие продуктивности сельского хозяйства была обусловлена чрезвычайными условиями послевоенной разрухи и обрушившимся на страну неурожаем.