Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Camillo Golgi, выдающийся врач и гистолог, лауреат Нобелевской премии (1906 г. ); его именем назван так называемый комплекс Гольджи внутри клеток эукариот. Umberto Pierantoni, итальянский зоолог, академик Папской академии. Он изучал кольчатых червей, двукрылых, а также занимался, как следует из статьи Г. И. Роскина, проблемами общей биологии. Насколько я могу судить, никакого ажиотажа вокруг отмеченных ошибочных работ итальянских ученых, обвинения их в безграмотности, в пропаганде лженаучных теорий, в том что они роняют престиж итальянской науки и Папской академии не было. Значит, нам надо разобраться в причинах общественного ажиотажа вокруг ошибочных работ советских авторов, пропагандистской шумихи, продолжающейся, к сожаления, до сих пор.

Попробуем реконструировать возможный ход событий, связанных с исследованиями О. Б. Лепешинской.

Важной отправной точкой в этих наших усилиях понять объективную заданность событий являются свидетельства А. Е. Гайсиновича (Гайсинович, Музрукова, 1991), который, по его признанию, бьл научным редактором книги О. Б. Лепешинской. Не соглашаясь со многим из того, что защищала в своей книге Ольга Борисовна, А. Е. Гайсинович послал письмо о своем несогласии в отдел науки Агитпропа. Возможно, что не только А. Е. Гайсинович сигнализировал о научной несостоятельности книги. Тем не менее Агитпроп, как было сказано, разрешил опубликовать проблемную книгу О. Б. Лепешинской. В самом этом факте нет ничего такого, чтобы заострять на этом внимание. Книга по своему идейному содержанию не вписывается в сложившиеся представления в данной области биологии. Но с другой стороны фактические данные, выводы из которых противоречат этим общепринятым представлениям, пока вне критики. Н. К. Кольцов (1934) в этой непростой ситуации встал на сторону сложившейся в научном сообществе парадигмы, заподозрив неладное в гистохимических методах окрашивания. И он оказался прав, но выяснилось это лишь через двадцать лет, в 1955 г., когда с разъяснениями по этому вопросу выступил Г. И. Роскин.

Как Н. К. Кольцов счел нужным опубликовать в своем журнале проблемную статью О. Б. Лепешинской, так и Агитпроп разрешил публикацию проблемной книги Ольги Борисовны в 1945 г. И оба решения, я считаю, были совершенно правильными. Проблемные публикации следует печатать. Они важный источник саморазвития науки, ее поступательного движения. Трудные годы советской биологии в послевоенное время не были связаны с публикацией поддержанных властью «псевдонаучных книг» О. Б. Лепешинской и Г. М. Бошьяна, против которых выступили прогрессивные ученые. Они были результатом идеологической политики нашего государства.

После войны в высшем эшелоне власти возникла идея проведения широких гласных дискуссий по самым разным вопросам жизни общества. Главная цель дискуссий – повысить активность масс в деле строительства социализма. Параллельно предполагалось развернуть борьбу с групповщиной в обществе, борьбу против попыток руководителей административно зажимать, а то и подавлять инициативные предложения, идущие снизу или со стороны от активных членов общества. Действенным инструментом этой борьбы должно былопо мысли партийных руководителей, развертывание критики снизу и самокритики сверху.

Сейчас мы знаем, что ничего хорошего из этой политики демократизации советского общества, насаждаемой сверху, не получилось. В науке эти так называемые дискуссии обернулись глубокой враждой между учеными. И эта посеянная когда-то вражда внутри советского общества продолжается, к сожалению, до сих пор, ныне подогреваемая зарубежными грантами.

Думаю, что в какой-то момент развертывания кампании по критике и самокритике в Агитпропе вспомнили, что они в свое время разрешили публикацию проблемной книги О. Б. Лепешинской. Вот хороший повод провести научную дискуссию по проблеме живого вещества. Но ученые, взять хотя бы того же А. Е. Гайсиновича, не очень спешат с критикой О. Б. Лепешинской. Значит надо помочь им в этом деле и ненавязчиво посоветовать выступить против безграмотной работы, роняющей честь советской науки и советских ученых. В Москве, видимо, желающих не нашли. Возможно, что А. И. Абрикосов и Я. Л. Рапопорт убедили других оставить Ольгу Борисовну в покое. До войны работу О. Б. Лепешинской критиковали Б. П. Токин, Н. Г. Хлопин, Д. Н. Насонов. Значит нужно просить ленинградских товарищей. Опыт был. До этого, в 1947 г. «убедили» ученых Московского университета выступить против новаций Т. Д. Лысенко в дарвинизме. Но в Ленинград не наездишься. Поэтому скорее всего просили местных коммунистов посодействовать. Но дело шло туго и его удалось сдвинуть с приходом в Агитпроп Ю. А. Жданова, который как бы был из своих и которого убедить в научной отсталости Т. Д. Лысенко и О. Б. Лепешинской не составляло трудностей. Итог появление письма тринадцати в медицинской газете.