Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир

Непосредственно перед началом Первой мировой войны в июле 1914 года не было никакой уверенности в том, выполнит ли Италия свои обязательства по договору о Тройственном союзе и присоединится ли к Германии и Австрии в войне против Франции, Великобритании и России, останется ли она нейтральной или присоединится к другой стороне. Ответственные государственные деятели Германии и Австрии также не были уверены, что 30 июля 1914 года Россия выступит против Австрии, чтобы сохранить баланс сил на Балканах. В тот день британский посол в Германии сообщил своему правительству мнение этих государственных деятелей о том, что "о всеобщей войне не может быть и речи, поскольку Россия не может и не хочет вступать в войну". Согласно докладам британского посла, такого же мнения придерживались и в Вене.

Для всех заинтересованных лиц не было очевидно, что Великобритания вступит в Первую мировую войну на стороне Франции и России. Еще в июне 1914 года министр иностранных дел Великобритании заявил в Палате общин, подтвердив заявление премьер-министра, сделанное в предыдущем году, что Великобритания не связана никакими обязательствами, неизвестными парламенту и общественности, которые могли бы привести ее к войне. Британское правительство было убеждено, что секретный обмен письмами между министром иностранных дел и французским послом, состоявшийся в ноябре 191 года, не повлияет на свободу действий в случае континентальной войны.

Французское и российское правительства рассчитывали на вмешательство Великобритании, не будучи уверенными в нем. Британский посол сообщал из Берлина 30 июля 1914 года, что французский посол "постоянно ругает меня за то, что Англия держит свои намерения в тайне, и говорит, что единственный способ предотвратить всеобщую войну - это ... заявить ... что Англия будет сражаться на стороне Франции и России". Правительства Центральных держав были совершенно не осведомлены об этом обмене письмами до тех пор, пока не началась Первая мировая война. Таким образом, они начали с предположения, что Великобритания останется нейтральной; ... до последнего момента, - сообщает британский посол в Берлине, - они думали, что Англия не вступит в войну". Поэтому они пришли к выводу, что баланс сил благоприятствует им. Франция и Россия начали с противоположного предположения и пришли к противоположному выводу.

Британская политика секретности в отношении обязательств Великобритании по отношению к Франции широко критикуется на том основании, что Германия никогда бы не вступила в войну против Франции и России, если бы заранее знала, что Великобритания присоединится к последним державам, то есть, если бы она могла сделать свои расчеты баланса сил, зная об англо-французском соглашении от ноября 1912 года. Однако ни британское, ни французское и российское правительства не были заранее уверены в том, что это соглашение будет означать для баланса сил в августе 1914 года. Поэтому, даже если бы германское правительство знало о соглашении, оно не могло быть уверено в том, каким будет фактическое распределение сил накануне Первой мировой войны. Именно в этом состоянии крайней неопределенности, присущем любой системе баланса сил, состоящей из союзов, следует искать причины того, что баланс сил не смог предотвратить Первую мировую войну. Заместитель министра иностранных дел Германии спонтанно выразил ту неуверенность, которой подвергалась система союзов. О том, насколько двусмысленной была ситуация, которую создал этот обмен письмами, свидетельствует текст письма, которое сэр Эдвард Грей, министр иностранных дел Великобритании, написал 22 ноября 1912 года г-ну Полю Гамбону, послу Франции в Великобритании, и которое в значительной степени повторяется в ответе французского посла на следующий день.

Время от времени в последние годы французские и британские военно-морские эксперты проводят совместные консультации. Всегда было понятно, что такие консультации не ограничивают свободу любого из правительств решать в любое будущее время, оказывать или нет помощь другой стороне вооруженной силой. Мы договорились, что консультации между экспертами не являются и не должны рассматриваться как обязательства, обязывающие одно из правительств действовать в непредвиденных обстоятельствах, которые не возникли и, возможно, никогда не возникнут. Например, диспозиция французского и британского флотов, соответственно, в настоящий момент не основана на обязательстве сотрудничать в войне.

"Вы, однако, отметили, что, если у одного из правительств есть серьезные основания ожидать неспровоцированного нападения третьей державы, может стать необходимым знать, может ли оно в этом случае рассчитывать на вооруженную помощь другой державы.