Политические противоречия

Такимъ образомъ аутократъ, для поддержанія своей воли противъ воль страны, вынужденъ вести войну со своими собственными подданными, войну истребительную. Гдѣ-то я читалъ, что жители одной общины, расположенной на границахъ въ неприступной трущобѣ, въ надеждѣ на безнаказанность, отказались отъ повиновенія императорскимъ декретамъ; община эта была окружена вооруженной силой; дома были сожжены, снесены съ лица земли, виновные перебиты, женщины и дѣти выселены на чужбину далеко отъ родины. Ubi solitudinem faciunt, pacem appellant. Императоръ показалъ примѣръ: онъ уничтожилъ гнѣздо возмущенія, убилъ людей; но воли?..

Давимыя аутократіей, воли составляютъ заговоры противъ аутократа. При этомъ необходимо замѣтить слѣдующій фактъ: при старой монархіи города и провинціи сохраняли въ широкихъ размѣрахъ свои льготы и обычаи. Они платили, но чувствовали свое существованіе, были самостоятельны. Поэтому цареубійство было рѣдко. Оно обнаруживалось лишь въ религіозныя войны. Послѣ революціи 1789 г. централизація становится правительственнымъ догматомъ и вмѣстѣ съ этимъ въ ужасающей степени учащается цареубійство; оно становится эндемическимъ, конституціоннымъ (ст. 35 Провозглашеніе правъ 1793 г.). Примѣръ подаетъ конвентъ: сперва онъ убиваетъ Лудовика XVI, затѣмъ, какъ бы желая выместить свою диктатуру на невинныхъ, онъ убиваетъ жену короля, сестру короля, сына короля. Потомъ убиваетъ онъ конституціоналистовъ или фельяновъ, жирондистовъ, Байльи, Барнава, Малерба, Лавуазье, всѣхъ имѣвшихъ какое либо значеніе въ абсолютной или представительной монархіи. Затѣмъ начинаются репрессаліи: тѣлохранитель Пари убиваетъ Лепеллетье, Шарлотта Кордей Марата, королей тогдашней минуты; Сесиль Рено пытается убить диктатора Робеспьерра, который спустя нѣсколько недѣль погибаетъ отъ термидоріанской реакціи. Секціи (городскія части) затѣваютъ заговоръ въ вандемьерѣ, якобинцы въ преріалѣ; затѣваютъ заговоры и Бабефъ и оба Совѣта, что въ свою очередь влечетъ за собою вандомскія экзекуціи и фруктидорскія ссылки. Наконецъ директорія затѣваетъ заговоръ противу самой себя и вызываетъ этимъ узурпацію Бонапарта.

Но и Бонапартъ не избѣгаетъ общей участи. Его военная диктатура суровѣе диктатуры конвента и директоріи; заговоръ противъ него неистовствуетъ. Въ 1800 г. заговоръ республиканцевъ и заговоръ роялистовъ; — въ 1803 г. заговоръ Пишегрю и заговоръ Кадудаля; — въ 1808 и 1809 гг., военный заговоръ, извѣстный подъ названіемъ заговора Филадельфовъ; — въ 1812 г. заговоръ генерала Малле; — въ 1813 г. роялистское волненіе, ропотъ въ законодательномъ корпусѣ; — въ 1814 г. возстаютъ города, появляются Бурбоны; охранительный сенатъ объявляетъ низложеніе Наполеона. Не обнаруживаютъ ли эти факты болѣе чѣмъ одновременность, связь между явленіемъ и причиной? Предположите вмѣсто всѣхъ этихъ властелиновъ-централизаторовъ, вмѣсто конвента, Наполеона I, Бурбоновъ, Лудовика-Филиппа, Наполеона III, федеральное единство, выраженіе договора взаимнаго страхованія между 15 или 18 самостоятельными провинціями: неужели вы думаете, что заговоръ напалъ бы на такое единство, хотя бы оно было представляемо однимъ человѣкомъ, называвшимся королемъ?

Всего ужаснѣе то, что децентралистическій заговоръ, если добьется цѣли послѣ множества неудачъ, то не останавливается на государѣ, а поражаетъ заодно и династію.

Лудовикъ XVI убитъ вмѣстѣ съ своей семьей.

Казненъ Робеспьерръ, а съ нимъ и его партія, якобинцы.

Наполеонъ низвергнутъ съ престола вмѣстѣ съ своимъ потомствомъ.

Карлъ V изгнанъ, а за нимъ послѣдовала въ изгнаніе и вся его семья.

Лудовикъ-Филиппъ низвергнутъ въ свою очередь, и младшая вѣтвь, подобно старшей, осуждены на изгнаніе.

И замѣтьте, что ни одинъ изъ этихъ династовъ не погибъ за свои личныя преступленія или за пороки своего правительства. Лудовикъ-Филиппъ былъ образцомъ отцовъ семейства; и если не обращать вниманія на неудобства централизаціи и на порождаемыя ею интриги и развращеніе, то іюльское правительство было довольно сносно. Большинство направленныхъ противъ него обвиненій, въ родѣ системы мира во что бы то ни стало и оставленія на произволъ судьбы Польши, обращаются въ настоящее время въ похвалу ему.