Политические противоречия

Конституція 1793 г., хотя только 11 годами предшествовала конституціи 1804 г., составляетъ совершенную противоположность послѣдней. Это и естественно. Одна представляетъ развитіе личнаго авторитета, гонящаго демократію, другая есть выраженіе коллективнаго самодержавія. Вездѣ, гдѣ первая занята императоромъ, вторая твердитъ о народѣ. Напр, органическій сенатусъ-консультъ 1804 г. ни слова не говоритъ о гражданахъ, ихъ вольностяхъ, гарантіяхъ, правахъ; онъ видитъ лишь аутократа, олицетвореніе массы, воплощающаго въ себѣ государство. Наоборотъ конституція II года, изготовленная Кондорсе и сокращенная Робеспьерромъ, и конституція III года, находятъ удовольствіе въ повтореніи Провозглашенія правъ человѣка и гражданина. Насколько абсолютизмъ страшится формулъ и догматовъ, настолько демократія ихъ ищетъ. Такимъ образомъ въ то время, какъ конституція 1804 г. развертывается, подобно генеалогическому древу, гдѣ все исходитъ отъ императора, даже нація, и все восходитъ къ императору, такъ что конституцію эту нельзя обвинить, по крайней мѣрѣ съ перваго взгляда, въ измѣнѣ своему собственному принципу, конституція 93 года противорѣчитъ себѣ въ каждой статьѣ и приходитъ къ ужаснѣйшей непослѣдовательности, къ отрицанію самого суверена. Аутократія грѣшитъ лишь противъ истины и фактовъ; демократія же измѣняетъ самой себѣ.

Разсмотримъ ближе эту систему.

Главный и начальный пунктъ въ демократіи есть созданіе суверена. Въ монархическомъ правленіи, абсолютномъ или конституціонномъ, суверенъ видѣнъ, осязаемъ, говоритъ, его слышно: это король, его домъ, представители, помощники и совѣтники его величества. Кто же суверенъ въ демократіи, если послѣдняя хоть сколько нибудь заботится о своемъ принципѣ и имени? Суверенъ тамъ, говорятъ, — народъ. Допускаемъ, но что такое народъ? гдѣ онъ? какъ онъ проявляетъ себя? Вотъ въ чемъ вопросъ. Оставимъ въ сторонѣ майское поле нашихъ предковъ галловъ и франковъ, форумъ римлянъ, агору грековъ, церковь первыхъ христіанъ. Мы люди настоящаго времени: эта старина насъ не касается. Народъ-суверенъ, или, выражаясь менѣе сжатымъ, менѣе педантическимъ и болѣе техническимъ языкомъ, народный суверенитетъ проявляется въ наше время посредствомъ избирательной операціи, посредствомъ того, что мы нынѣ называемъ всеобщей подачей голосовъ.

Избирательная система, подобно правительственной, вынесла у насъ тѣже испытанія и прошла то же поприще. Подобно картинѣ конституцій, изображеніе избирательныхъ системъ поочередно представляетъ то историческую преемственность, то теоретическій или умозрительный выводъ.

Какъ конституціи между собою, по выраженію политической и унитарной мысли, подверженной однимъ и тѣмъ же упрекамъ и недостаткамъ, такъ точно и различныя избирательныя системы представляются почти одинаковыми по существу, потому что онѣ также суть невѣрныя и ограниченныя выраженія синтетической идеи, которой формула еще не найдена. Постараемся въ краткомъ очеркѣ представить историческую сторону этого новаго рода явленій.

Историческая картина избирательныхъ системъ, предложенныхъ и осуществленныхъ во Франціи съ 1789 года.

1789 г. — По проекту конституціи, представленному національному собранію 27 іюля и 31 августа 1789 г., условія для пользованія избирательнымъ правомъ положены были слѣдующія:

Быть природнымъ французомъ; имѣть не менѣе 25 лѣтъ отъ роду и жительство въ общинѣ не менѣе года, платить налогъ, равный цѣнности трехъ рабочихъ дней. Выборы представителей въ законодательный корпусъ производились въ двѣ степени. Для этого Францію должно было раздѣлить на отдѣлы въ 50,000 душъ каждый; отдѣлъ долженъ былъ назначать 250 депутатовъ, которые выбирали изъ себя одного представителя, что на всю Францію должно было дать около 500 представителей. Законодательный корпусъ составлялся изъ двухъ палатъ, палаты сенаторовъ, назначаемыхъ королемъ, и палаты представителей, выбранныхъ всѣми гражданами указаннымъ выше способомъ. Эта послѣдняя палата должна была обновляться черезъ каждые три года.

Таковъ былъ процессъ проявленія народнаго суверенитета, предложенный законодателями 89 года. Кажется невозможно было выказать болѣе заботливости, при монархическомъ правленіи, и на первый разъ, о свободѣ и правахъ народа. Возрастъ 25 лѣтній не можетъ назваться чрезмѣрнымъ: онъ требуется закономъ для вступленія въ бракъ противъ воли родителей. Налогъ въ цѣнность трехъ рабочихъ дней вовсе не былъ тягостнымъ: въ немъ скорѣе можно было видѣть символъ, чѣмъ условіе; онъ поддерживалъ достоинство избирателя и обезпечивалъ нравственное отправленіе обязанности.

Конституція, принятая учредительнымъ собраніемъ менѣе роялистическая, чѣмъ первоначальный проектъ, оказывается также очень требовательною относительно гражданъ за дарованіе имъ права подачи голосовъ. Кажется прерогатива власти не можетъ уменьшиться иначе, какъ съ пропорціональнымъ уменьшеніемъ прерогативы гражданина.