Политика и театр в Европе XX века. Воображение и сопротивление

О публика почтенная моя!
Конец – неважный. Это знаю я.
В руках у нас прекраснейшая сказка
Вдруг получила горькую развязку.
Опущен занавес, а мы стоим в смущенье —
Не обрели вопросы разрешенья.
От вас вполне зависим мы притом:
За развлеченьем вы пришли в наш дом.
Провал нас ждет – без вашей похвалы!
Так в чем же дело? Что мы – не смелы?
Трусливы? Иль в искусстве ищем выгод?
Ведь должен быть какой-то верный выход?
За деньги не придумаешь – какой!
Другой герой? А если мир – другой?
А может, здесь нужны другие боги?
Иль вовсе без богов?
              Молчу в тревоге.
Так помогите нам! Беду поправьте
И мысль и разум свой сюда направьте.
Попробуйте для доброго найти
К хорошему – хорошие пути.
Плохой конец – заранее отброшен.
Он должен,
             должен,
                  должен быть хорошим! [Ibid.: 103–04]

В своем фирменном стиле Брехт заканчивает пьесу вопросами, а не ответами, предоставив аудитории возможность делать собственные выводы в театре и за его пределами. Поскольку боги не собираются вмешиваться, нам решать, как должен быть устроен мир и как мы должны относиться друг к другу. В этом наш залог свободы и больших возможностей как для успеха, так и для катастрофы. Чтобы предотвратить дальнейшую несправедливость и исправить то, что уже было сделано, критическое размышление должно быть постоянным.

В отличие от Брехта, Шоу и Сартра, Ионеско не предлагает никаких критериев для суждения и не дает надежды на то, что люди научатся самостоятельно ориентироваться в мире. В своих пьесах Ионеско изображает сартровскую свободу обреченной на гибель. В последней сцене пьесы «Носорог» Беранже ожидает уничтожения рода человеческого, но наступает момент, когда спасение возможно. В традиционных пьесах его мог бы спасти deus ex machina, божий акт милосердия, благодаря которому были бы изгнаны все носороги, а Беранже был бы вознагражден за свой гуманизм. Однако бог не приходит. И Беранже, в отличие от героев старых произведений, не обращается к богу за помощью; ему даже в голову не приходит это сделать. Он один в мире, последний человек, и он это знает. И в отличие от других драматургов, здесь Ионеско не задает вопросов и не дает надежды. Судьба Беранже предрешена: его свобода – смертный приговор.

Хотя Шоу, Брехт, Сартр и Ионеско предлагают различные уникальные взгляды на проблему ответственности человека в мире, где нет традиции, собранные же вместе, они представляют набор способов выработки суждения в таком мире. Все четверо открыто констатируют факт потери Бога и принимают то, что люди должны разработать новые критерии суждения самостоятельно. У Сартра мы видим ценность личного размышления и необходимость отказаться от всех видов самообмана, особенно тех, которые основаны на оправданиях и негативных эмоциях, такие как вина и гнев. Шоу призывает нас не основывать наши решения только на социальных нормах и применять рациональное суждение. И Шоу, и Брехт выступают с критикой социальных норм, в то время как Брехт идет еще дальше, поощряя создание критической дистанции от событий, как больших, так и малых, и подвергая сомнению весь «здравый смысл». Ионеско напоминает нам, что нужно опасаться всех суждений, которые лежат в основе понятия «общество» – более того, он предупреждает нас об опасностях самого «общества». Общества и суждения, которые они производят, заслуживают тщательного изучения с целью не допустить, чтобы свобода личности снова была уничтожена массой. Предупреждение Ионеско служит здоровым контраргументом неустрашимому оптимизму Шоу и напоминает нам о том, что следует остерегаться как самой моральной уверенности, так и тех, кто ее выражает.

2) Идеология как замена Бога

Создание гуманистической этики для замены традиций является сложной задачей. Как ясно показывают Шоу, Брехт, Сартр и Ионеско, не существует простых ответов, когда дело доходит до определения правильных действий, и проявление здравого смысла предполагает уровень самосознания, которого нелегко достичь, особенно во времена кризиса. Гораздо проще полагаться на готовое руководство, чем обдумывать каждую новую ситуацию. Это стремление к простым решениям помогает объяснить, почему так много людей соблазнилось светским мировоззрением, которое стало доминировать в XX веке, а именно, политическими идеологиями тоталитаризма – коммунизмом и фашизмом.