Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект

В то же время в российском внешнеполитическом ведомстве считали воззвание великого князя Николая Николаевича о будущем устройстве Польши примером успешной координации усилий МИДа и Ставки Верховного главнокомандующего. Нельзя было не видеть позитивной для России роли призыва Верховного главнокомандующего русской армией к возрождению Польши, свободной в своей вере, языке и самоуправлении. Документ, вышедший из-под пера военных властей не без подсказки российского МИДа, позволял позиционировать польский вопрос как внутреннее дело России, исключая международный аспект проблемы. Именно поэтому уже через год, 1 августа 1915 г., И.Л. Горемыкин, выступая в Государственной думе, подтвердил обещание, данное полякам в воззвании великого князя: предоставить им автономию. Но только после победоносного для России окончания войны[234].

Отрицательно к воззванию великого князя к полякам отнеслись и союзники. Так, президент Франции Р. Пуанкаре охарактеризовал его как «заявление о замаскированной аннексии, относительно которой между Россией и нами не было заключено какого-либо соглашения.»[235]. Тем не менее министр иностранных дел Российской империи С.Д. Сазонов надеялся на дальнейшую успешную реализацию союзнической политики. 14 сентября 1914 г. он приватно изложил британскому послу Дж. Бьюкенену и французскому послу М. Палеологу российское видение трансформации ЦВЕ. Фактически речь шла о неофициальных предложениях России о разделе между союзниками сфер влияния после сокрушения Германии и Австро-Венгрии, а также ликвидации угроз германской гегемонии на Европейском континенте и австрийского доминирования на Балканах. Сазонов представил послам западных держав «неофициальные предложения» о вхождении после войны в состав России «нижнего течения Немана» и Восточной Галиции[236].

Свои соображения С.Д. Сазонов изложил и на заседании Совета министров 29 сентября: «Будущий Польский край будет состоять из нынешних привислинских губерний и польских земель, кои в случае победоносной войны отойдут к России от Германии и от Австрии в Западной Галиции». В ноябре 1914 г. Николай II во время аудиенции, данной послу Франции М. Палеологу, также высказался за «исправление границ» в Восточной Пруссии и присоединение Галиции для достижения Россией «естественных пределов»[237].

Совет министров определял как этнические «будущие границы Польского края». Одновременно правое меньшинство правительства зафиксировало «особое мнение», провозгласив главной задачей империи на востоке Центральной Европы воссоединение с Россией «Восточной Галиции. и Угорской Руси. выпрямление русской. границы со стороны Пруссии». Восстановление Польши, по мнению министров, ухудшило бы географически «и без того трудную в стратегическом отношении ломаную линию, которую представляют наши границы с Германией и Австрией». Министры сделали вывод, что при решении польского вопроса союзники не будут учитывать русские интересы и следует «задачу объединения Польши считать. второстепенной для России»[238]. Внешнеполитические программы либеральных и правоцентристских партий находились в диапазоне между «соображениями» министра иностранных дел и «особым мнением» правого меньшинства кабинета министров.

В декабре 1914 г. председатель Киевского клуба русских националистов, депутат Государственной думы Н.Н. Чихачёв изложил министру иностранных дел С.Д. Сазонову «Некоторые соображения о программе правительственной деятельности в Восточной Галиции и Буковине». Он, в частности, отмечал: «.необходимо прежде всего отделить в административном отношении Восточную Галицию от Западной, чисто польской по своему характеру. Граница между Западной и Восточной Галицией должна быть проведена весьма обдуманно»[239].

Аргументация сторон относительно будущего территориального устройства ЦВЕ определялась во многом ситуацией на фронте. После успешного наступления против Австро-Венгрии Россия контролировала в сентябре 1914 – мае 1915 г. Восточную Галицию (и часть Западной). Генерал Н.Н. Янушкевич рекомендовал Горемыкину в сентябре 1914 г. осуществить административное размежевание Галиции по этническому признаку[240]. Генерал-квартирмейстер Ставки Ю.Н. Данилов предлагал в феврале 1915 г. включить в состав Галиции не только северные, но и южные скаты Карпат, что позволяло бы обеспечить ее прочную оборону. Сазонов в ответ заметил, что проект противоречит обязательствам России по отношению к Румынии[241].