Политрук

«Ганомаг» вывернул, заскрипел щебнем. Свет фар дрогнул, падая на задок грузовика. С краю, держась за дуги тента, сидели двое с чисто рязанскими мордами, но приодетые в «маде ин не наше». Прикрываясь ладонями, оба белозубо оскалились.

«Опель-Блиц», выезжавший на дорогу, притормозил, пропуская нас, и БТР занял место в автоколонне. Двадцать с лишним грузовиков и слегка блиндированных вездеходов двинулись на север.

Беспокойство не отпускало меня, то и дело взводя нервы, однако ни один выстрел не порушил ночную тишину. Неужто удалась моя экстрасенсорная авантюра?

— Давай, Яша, на обгон, — устало выдавил я, и откинулся на жесткую спинку. Держать «на контроле» сотни душ — та еще работенка. Ощущение держалось такое, будто меня ополоскали и выжали.

«Ганомаг» вырвался, и погнал по встречке, пока не возглавил колонну. Проезжая мимо кабин, я видел радостные лица, какие бывают у малышей, если им удалась проказа. И это грело лучше всякой медали.

— Скоро поворот направо, — вытолкнул я.

— Ага! — весело согласился Никитин, и тут же поправился: — Да, товарищ командир!

А меня помаленьку отпускало — мозг расслаблялся, избавившись от тяжкого труда. Связь с эгрегором противника еще держалась, помаленьку слабея, и вот все дрожащие искры утухли.

Из газеты «Красная звезда»:

«ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 21 сентября. Бои в районе Сталинграда продолжаются с неослабевающим ожесточением. Наши части активными действиями нанесли врагу ряд крепких ударов и очистили от немцев несколько улиц. Немцы прилагают все усилия, чтобы любой ценой создать перевес в силах и склонить ход боев в свою пользу.

Потери немецких войск под Сталинградом огромны. Но все же германское командование продолжает бросать свои полки и дивизии на Сталинград. Защитники города показали, что они в силах выстоять перед натиском врага…»

Глава 12

Глава 12.

Вторник, 22 сентября. Раннее утро

Вяземский район

Мы удачно свернули с дороги, не доезжая Торбеево, иначе столкнулись бы с моторизованной дивизией СС «Мертвая голова». Точнее, с ее остатками-недобитками, вырвавшимся из окружения под Демянском — сильно потрепанным 3-м танковым полком и парой артиллерийских дивизионов. Как только разведчики доложили про опасных соседей, я сразу же и представил себе, что танкисты-эсэсовцы сделают со стрелковым батальоном — устроят роскошное сафари! Загонят нас и перестреляют к такой-то матери.

Что толку с моей экстрасенсорики? Я, как был сержантом, так им и остался, «академиев не кончал». Троцкий поступил по-предательски, по-дурацки, когда на пустом месте строил Красную Армию. Отринул «бес революции» царских офицеров, а с ними вместе и бесценный опыт поколений воинов, постигших науку побеждать.

А вот немцы не расстреливали своих генералов. И теперь они лупят младшего унтер-офицера Жукова, юнкера Говорова, унтер-офицера Рокоссовского, ефрейтора Малиновского… Вот ведь… Правда, за державу обидно.

Ведь мы так ничего и не «сварили» в Демянском котле! Окружили немцев, осталось только добить, а они мастерски отражали атаки подпрапорщика Тимошенко…

За откинутым бронещитком проползали деревья, и мои губы дрогнули, сжимаясь. Может, хоть на этот раз удастся накрыть котелок крышкой?..

Я ведь точно помнил, что в октябре покинутой нами реальности дивизию «Тотенкопф», потерявшую восьмерых из десяти, увезли в Южную Францию, лишь бы эсэсовцы очухались.

О-ля-ля, Лимож… У робких аборигенов сразу мокнут штаны, стоит только истинному арийцу глянуть на них, а дисциплинированные туземки послушно раздвигают ноги…

Не вышло, значит. Свернули бравые СС-маны на Вязьму…

Я крепко задумался. А ведь версия у Пахи с Тёмкой верная, выходит. Наши действуют по-суворовски, перехватывают инициативу, навязывают врагу свой бой — и немцы мечутся, спешно подтягивают резервы!

Меня потянуло азартно заерзать, но утерпел.