Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

Только вот про себя любимого, про пост первого секретаря в Уставе Хрущёв призабыл. Обновление ЦК напомнило, и не без основания, толпящимся у «трона» соратникам сталинские чистки. К счастью, «расстрел» партийцев ожидался только политический и бытовой. Но привилегии — путёвки, продуктовые пайки, талоны на книги, прочий дефицит и т. д., а иногда и свободу — никому терять не хотелось. Посему новшество весьма насторожило партийцев. Ведь только за последние два года за экономические преступления было арестовано более 4 тыс. партийных работников и вынесено более 150 расстрельных приговоров[521]. Однако экономисты, исследовавшие статистику данных преступлений, пришли к выводу, что в 1960‑х гг. количество экономических преступлений не только не уменьшилось, но, наоборот, возросло!

Меры, предложенные Хрущёвым, были крайне суровы, но лишь спровоцировали рост цен на теневую продукцию пропорционально росту величины взяток за «крышевание» бизнеса. Другим последствием репрессий стало снижение общего уровня управленческих кадров: вместе с преступниками пострадало немало талантливых предпринимателей и руководителей, которые не столько вредили, сколько помогали советской экономике. Возможно, поэтому после смещения Хрущёва политика СССР в отношении экономических репрессий существенно смягчилась. При Брежневе и его преемниках число приговорённых к смертной казни за взятки и хищения сократилось в несколько раз, при том что общее количество осуждённых по этим статьям оставалось примерно на таком же уровне. В советском правосудии стали широко применяться помилования, на которые могли рассчитывать не только расхитители народного добра и взяточники, но и самые опасные уголовники — убийцы, грабители и насильники.

За те 18 лет, пока генеральным секретарём КПСС был Леонид Брежнев, в РСФСР было расстреляно около 7000 человек — примерно столько же, сколько за последние три года хрущёвской власти. То есть по «свинцу» Хрущёв был кровожадней не только Брежнева более чем в шесть раз, но и Сталина — Берии в предвоенные два года (за 1939–1940 гг. были приговорены к высшей мере по делам органов НКВД 4201 человек[522]). «Самое время» Хрущёву было объявлять строительство коммунизма под «фанфары» пистолетной пальбы по предпринимателям и другим гражданам. Страшные преступления сталинских времён, как видим, его не тяготили. Будучи неистовым коммунистом, он не помышлял об искуплении своих грехов — казней москвичей и украинцев в годы массовых репрессий. Знать бы ему, полуграмотному «нехристю», что в «жуткие» царские времена, за 25 лет — с 1876 по 1900 г. и с 1901 по 1904 г. число казнённых составило 419 и 67 чел. соответственно, то есть примерно по 17 человек в год по всей Российской империи[523]. Это было в 156 раз меньше, чем в хрущёвские годы, и в 25 раз меньше, чем в брежневские. И даже в царско-столыпинские годы — с 1906 по 1911 г., во время разгула революционного террора, количество казней было соизмеримо с брежневским временем. Да и убивали отнюдь не за тягу к предпринимательству, а террористов. Но это всё не волновало истовых коммунистов, да и картину расстрелов, превосходящую по количеству бериевско-сталинскую предвоенную «оттепель», они вряд ли знали.

Настороженность членов ЦК по отношению к Хрущёву провоцировала отнюдь не его кровожадность, а создание в 1962 г. единого «Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совета министров СССР», получившего право производить расследования, налагать на виновных взыскания и штрафы, передавать дела в прокуратуру и суд как на партийных, так и советских функционеров. Более того, в марте 1963 г. Комитет получил право контролировать Министерство обороны СССР, КГБ СССР и все республиканские МВД.

Хрущёв, как и тяжелобольной Сталин, замахнувшийся даже на неприкосновенных членов своего Политбюро, не замечал нависшей над ним опасности и продолжал свои эксперименты. По его инициативе ноябрьский Пленум 1962 г. (19–23 ноября) принял решение, оформленное Постановлением «О развитии экономики СССР и перестройке партийного руководства народным хозяйством»[524], предусматривавшее разделение всех парторганизаций на промышленные и сельские. Это внесло страшную дезорганизацию в управление экономикой.