Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

В начале 1930‑х гг. Каганович, вступивший в должность первого секретаря Московского областного и городского комитетов ВКП(б), назначается членом Политбюро и делается ближайшим соратником Сталина. В это время рождается его главное наследие, фантастическое для СССР тех времён сооружение — первый в стране метрополитен, носивший его имя на протяжении 20 лет (1935–1955 гг.). Причём на строительство первой линии ушло всего четыре года (1931–1935 гг.). Далеко Хрущёву было и до умения Кагановича написать и произнести яркую, образную и запоминающуюся речь. Вот, к примеру, фрагмент его выступления на сталинском приёме железнодорожников в Большом Кремлёвском дворце через четыре месяца работы в качестве нового наркома: «Машинист революции внимательно следил за тем, чтобы в пути не было перекосов вправо и влево… Наш великий машинист — Сталин — умеет вести поезд без толчков и разрывов, без выжимания вагонов, спокойно, уверенно проводя его на кривых, на поворотах… Машинист социалистического строительства — Сталин — твердо изучил и отлично знает, не в пример многим нашим машинистам, тяговые расчеты своего непобедимого локомотива… При этом форсировка котла, техническая и участковая скорость локомотива революции куда выше нашей железнодорожной. А если кто-нибудь спускал революционный пар, то товарищ Сталин нагонял ему такого «пара», что другому неповадно было»[518].

Может показаться, что Хрущёв проделал тот же путь, в разное время возглавляя Московскую область, саму Москву и Украину. Однако сколько-нибудь значимого проекта, сопоставимого с задачами, блестяще решёнными Кагановичем, у Хрущёва не было, не считая громких заявлений и террора на вверенных ему территориях. Несравненно более образованным и вдумчивым, чем Хрущёв, был и Георгий Маленков, хорошо показавший себя на раннем этапе самостоятельной работы в должности председателя правительства, о чём нами подробно было поведано ранее.

Поворотным для Хрущёва стал XXII съезд КПСС (17–31 октября 1961 г.), где были приняты решения, которые в конечном счёте переполнили чашу терпения всего партактива и поставили крест на его партийно-государственной карьере. В повестке съезда было три вопроса: отчётный доклад ЦК, с которым выступил сам Хрущёв, отчётный доклад ЦРК, который делал её глава, председатель Верховного суда А.Ф. Горкин, и доклад «Об изменениях в Уставе КПСС», с которым выступил Ф.Р. Козлов, первый заместитель председателя Совета Министров СССР, секретарь ЦК. Также на съезде была принята третья программа КПСС, обещавшая построение основ коммунизма к 1980 г.

Из партии выгнали трёх «недобитых» и не отправленных вслед за Берией и ленинским Политбюро верных сталинских соратников — Молотова, Кагановича и Маленкова, на которых теперь повесили всех собак и сделали из них чуть ли самых главных виновников «кровавых политических репрессий» в стране. Досталось и «примкнувшему к ним» Шепилову, которого тоже исключили из партии. Здесь Никита Сергеевич снова без зазрения совести продемонстрировал своё двуличие. Но и это было не главное, что повлияло на его судьбу. Дело в том, что в докладе секретаря ЦК Фрола Романовича Козлова об изменениях в Уставе КПСС было сказано о выборности партийных органов: «Процесс обновления руководящих органов должен стать нормой жизни партии. Поэтому этот процесс закрепляется Программой и Уставом и возводится в закон партийной жизни»[519]. Соответствующая статья в новом Уставе КПСС звучала так:

«25. При выборах партийных органов соблюдается принцип систематического обновления их состава и преемственности руководства. На каждых очередных выборах состав Центрального Комитета КПСС и его Президиума обновляется не менее чем на одну четвертую часть. Члены Президиума избираются, как правило, но не более чем на три созыва подряд»[520].