Полюбить бездушного

Мои руки устают колотить. Дыхание сбивается. Кажется, что грудь вот-вот разорвется. Приходит головокружение, раз за разом переворачивающее мир с ног на голову. Вижу, как дрожит земля. Дрожит так сильно, что кусты буквально выпрыгивают из неё с корнями.

— Остановись, — задыхаясь, шепчу я.

Альбинос или не слышит, или не хочет слышать. Он не сбавляет темп. Идет быстро и ровно.

— Остановись! — говорю чуть громче, и Налькар останавливается. Снимает меня с плеча, опирает о шершавую кору дерева. Не могу устоять на ногах — сползаю вниз. Перед глазами все плывет. Альбинос двоится.

Вижу, как он достает из наплечной сумки бурдюк, открывает крышку, протягивает мне, дает попить. Жадно глотаю холодную воду, и мне становится немного легче, хоть дышать все еще тяжело, а тело дрожит, как листья под дождем. Не могу понять — меня знобит или двигается земля.

— Что ты сделал с Чевинфордом, — шепчу я.

— Он в ловушке. Вряд ли сам сможет оттуда вырваться, — отвечает он. — Похоже, он тебя околдовал. Что тут у нас? Следы запретной магии?

Он приседает и внимательно смотрит мне в глаза, затем щупает пульс, прикладывает руку к моей груди, от чего по моей коже пробегает холодок.

— Вернемся за ним…

— Кажется, тут у нас какое-то внушение, — говорит альбинос. — Эти пираты, похоже, тебя обработали.

— Никто меня не…

— Я — инквизитор. Мне более понятны такие симптомы, — прерывает он. — И я вижу следы довольно искусного внушения. На корабле явно есть еще один маг. Где он? Кто он?

— Нет на корабле других магов, — фыркаю я и изо всех сил залепляю альбиносу пощечину.

В тот же миг у меня с новой силой начинают литься слезы. Проклятие! Что он сделал с Чевинфордом? Почему он так изменился? Он сказал, что для него прошла целая вечность, но как это возможно? Почему я не узнала его по ауре?

Миллион вопросов. Ни одного ответа.

Все происходящее напоминает жуткий сон, который все не хочет заканчиваться. Но это не сон. Это происходит. И чем больше я всматриваюсь в лишенное пигмента лицо Налькара, тем больше узнаю Ника. Наверное, как-то так он и выглядел бы лет в тридцать с лишним. Может, он попал в какую-то аномалию? Но это не объясняет его цвет кожи…

— Идти сама сможешь? Здесь опасно, — говорит он.

Не знаю, смогу ли я идти, да и не хочу. Желаю лишь вернуться назад. Узнать, что с Чевинфордом и остался ли еще кто в живых. Впрочем, для этого хватило бы и забраться в Изнанку, но между мной и Тонким миром будто выросла нерушимая стена.

— Ты не сможешь пользоваться магией, — твердо отчеканивает Налькар.

Как он меня блокирует, даже не прикасаясь ко мне? Чтоб его…

Альбинос ступает ко мне, склоняется, и принюхивается, будто пытается что-то найти, как собака. Странно, но у него нет запаха. Вовсе. Он будто стерилен.

— Что с тобой произошло, Ник? — спрашиваю я.

— Со мной? — он криво ухмыляется. — Ты даже не представляешь, что я пережил, чтобы спасти тебя от них. Я прошел через настоящие пытки. Добровольно. С одной лишь мыслью — вытащить тебя из лап ублюдков-пиратов. Идем. Здесь опасно.

Налькар снова хватает меня за руку, куда-то тащит по кажущимся бесконечными джунглям. Над головой слышатся крики обезьян и птиц, в траве трещат насекомые, неподалеку проползает ярко-алая змея, которую Налькар перерубает саблей, но та, как и первая, двигается, пытаясь сложиться.

Мы приближаемся к блестящему на солнце монолиту. Он совершенно не похож на природное образование. Явно сделан человеком. Прямые углы, ровные края, форма правильного многогранника. Его поверхность сделана из зеркал, в которых отражаются деревья и кустарники.

— Видишь? — Налькар показывает мне свое отражение.

Я всматриваюсь и вижу тусклую фигуру. Она куда меньше, чем я на самом деле. Лицо небольшое, сморщенное, осунувшееся, нос вытянут, глаза переполнены безразличием. Так выглядят смертельно больные. Альбинос же выглядит точно таким же, каким вижу его повернув голову.

— Что это? — спрашиваю я.

— Артефакт, созданный жившими тут когда-то магами. Такой себе детектор проклятий, внушений и прочих воздействий. Тот, на ком их нет, выглядит в нем так же, как и в реальности.

Я читала про подобные, хоть ни разу не видела. У магов Тени действительно был другой подход к магии и масса всевозможных придуманных ими штуковин. Только Тень требует жертв, зачастую человеческих. Неизвестно сколько людей погибли в кровавых ритуалах, чтобы этот артефакт работал. Значит, Налькар не врет.

Но откуда проклятие или внушение? Может, и правда на корабле меня кто-то обработал? Временами с Чевинфордом я делала то, что не сделала бы никогда в жизни. Почему?

Но ведь и до этого…

Я, не смотря ни на что, вытягивала жизнь из всех подряд. Простой инстинкт самосохранения? Или чье-то воздействие?

Если мне что-то внушили еще до отплытия? Например…

Безымянный Бог!

Я смогла ранить Чевинфорда. Может, Архиепископ как-то вложил мне в голову то, что я должна это сделать? А потом отправил на корабль, на который должны были напасть…

Но что?

Убить проклятого капитана?

Но почему тогда я этого еще не совершила?