Полюбить бездушного

Я молчу. Почему он решил, что я из разведки? Или, тем более, из королевской спецслужбы?

— И не притворяйтесь, что не узнали меня. Впрочем, думаю, мы тут по одному и тому же делу, — усмехается он. — Какая разница кто доберется до правды? Если и вправду замешан какой-то из запрещенных видов магии, он достанется нам.

Нам — кому?

Я всматриваюсь в его лицо и понимаю. Вместе с тем еще более содрогаюсь.

Практики запрещенных видов магии достаются Инквизиции. А танцующего со мной человека я видела в газетах и на портретах. Конечно же, это он, хоть на рисунках его лицо слегка моложе и с небольшой аккуратной бородкой.

Первый инквизитор, Рионелл Кортис Третий собственной персоной.

— Я понимаю нашего короля. Он никогда не доверял Инквизиции, — продолжает он. — И запретил бы нашу деятельность на его землях, если бы не международный пакт о противодействии темным магическим искусствам. Потому он предпочитает своих людей, а не нас. Но по тому же пакту…

— Что вы знаете? — решаю подыграть я.

— Я знаю лишь, что наш Архиепископ что-то практикует, но не знаю что именно, — отвечает Инквизитор. — Возможно, это ошибка. Он — самый сильный чародей из ныне живущих. Но мы не раз направляли официальные прошения объяснить его занятия. Он ни разу не ответил. А месяц назад мы перехватили тайное письмо к нему от некоего «О». Содержимое нам не удалось расшифровать. Но результат магической проверки показал. что «О», возможно, реликт. Или много контактирует с реликтами. Вы знаете, что должно произойти?

— Нет, — отвечаю я. — Но представляете, какой будет скандал, если Инквизиция обвинит Архиепископа в темной магии? Может даже дойти до массовых беспорядков.

— Поэтому я и здесь, — отвечает Кортис. — Собираю информацию. А когда её будет достаточно — подстроим нападение пиратов или инсценируем несчастный случай. Все будут думать, что он погиб, король объявит национальный траур, его святейшество же окажется у нас и благодаря нашим методам расскажет все до конца.

— Но ведь Архиепископ — по сути единственный человек, который одним указом может распустить Инквизицию. Или снять вас с должности. Официально вы подчиняетесь Церкви Безымянного Бога. Как вы можете действовать против него.

Инквизитор усмехается.

— Архиепископ и Церковь — не одно и то же. Мы все приносим клятву. Клятву Безымянному Богу, а не человеку. И если Его Святейшество практикует запрещенную магию — мы обязаны ему помешать. Архиепископа все же выбирает коллегия епископов, а не сам Безымянный Бог. Обычные люди, пусть и сильные маги. А значит, они могут ошибиться.

— Возможно, он не человек, — говорю я. Сама не знаю почему.

— Мы тоже это подозреваем. Но кто тогда? Реликт?

— Не имею понятия.

— Он точно не вампир. Серебра он не боится. Дракона тоже можно исключить. Возможно, оборотень. Всяко, кое-какие законы он уже нарушил. Не так давно отправил корабль прямо в лапы пиратам. Так называемому проклятому капитану. Как приманку, послав вслед за ним боевой корабль. Мы узнали это, опросив выживших с тех кораблей.

У меня внутри что-то переворачивается. Из глубин сознания поднимаются выстрелы пушек, летящие щепки, звон сабель..

— Многие там выжили? — спрашиваю я, чувствуя, как дрожит мой голос.

— Большинство. К счастью, неподалеку от места битвы находится остров, — отвечает Инквизитор.

Я же посматриваю на Архиепископа. Он стоит ко мне затылком, пьет вино из высокого фужера, разговаривает с невысокой женщиной, в которой я узнаю директора одной из академий. Кажется, что даже не смотря на меня, он наблюдает. Фиксирует каждый мой шаг и выжидает момент, чтоб напасть.

Мелодия заканчивается, оркестр начинает играть новую. В этот раз быстрее. Кортис отпускает меня, поднимает бокал с пролетающего мимо подноса.

— Зачем им столько магической энергии, — спрашивает он скорее самого себя, чем меня. — Здесь хватит чтобы с сотню лет обогревать и освещать столицу.

— Тоже об этом думаю, — отвечаю я.

Вытягиваемая из Изнанки энергия пульсирует здесь везде — в стенах, в людях, в их нарядах. Только зачем? Надеюсь, Архиепископ не решил устроить магический взрыв?

— Спасибо за танец. Еще увидимся, — говорит инквизитор и уходит.

Смотрю ему в след. Интересно, знает ли он про то, что случилось с его первой заместительницей? Причастен ли он к превращению Налькара? Наверняка. Вполне симпатичный господин на самом деле — настоящее чудовище, которое убьет любого, если на то по его мнению будут причины.

Снова смотрю на Архиепископа.

Можно попробовать перевернуть один из подносов, летающих по залу, на его белый китель. Тогда он вынужден будет направиться в туалет. Близко подходить к нему страшно, но надеюсь, он меня не узнает. Мы с ним виделись всего-то несколько раз. Точно так же, как и множество студентов академии.

Ладно, попробуем.

Тело дрожит от страха, но сдерживая его, иду вперед. Рядом с Его святейшеством как раз пролетает один из подносов с двумя бокалами. Подхожу, толкаю их телекинезом, и спешу отойти в сторону. Поворачиваю голову, и вижу, что у меня получилось. Бокалы действительно полетели в сторону Архиепископа.

Но не долетели до него.