Полковник трех разведок

— Перед вами сейчас два пути, полковник, — старательно, с видом заботливой супруги, поправляла Славянка узел галстука и лацканы пиджака полковника. — Первый: во время очередной поездки за рубеж вы объявляете своим кураторам, что выходите из агентурной игры и в Союз не возвращаетесь, превращаясь, скажем, в генерального эксперта британской разведки. Второй: вы возвращаетесь в Союз, но прекращаете быть активным «кротом» в коридорах ГРУ и начинаете делать настоящую, большую карьеру в Москве — через Генштаб, ЦК, Верховный Совет и все такое прочее, постепенно превращаясь в очень влиятельного… «агента влияния».

— Оба плана заманчивы, — сдержанно признал Пеньковский. — Что дальше?

— Причем в последнем случае ваш вклад в борьбу против ненавистного им коммунистического режима, а значит, и в борьбу за мир и демократию, будет куда более значительным, нежели в ипостаси информационно выдыхающегося и попавшего под подозрение крота и «агента-двойника».

Ни о чем подобном они до сих пор не говорили. Славянка вообще оставалась молчаливой и в постели, и во время застолий, разве что неохотно и предельно лаконично отвечала на вопросы полковника или же задавала их сама, из «обязательного» списка, составленного Кемпбеллом.

— Если честно, я уже думал об этом, — медленно приходил в себя от услышанного полковник. — А потому хотелось бы знать, с чьей подачи ты заговорила об этом, а, Славянка?

Этой ночью Эльжбетта и сама поведала о нештатном, специально под агента Алекса, сотворенном оперативном псевдониме «Славянка», так что употребление его русским «клиентом» никакого удивления у нее не вызвало.

— Узнай об этом разговоре Кемпбелл, он счел бы мои слова «подлой отсебятиной». И был бы прав. Просто мне уже небезразлична ваша судьба, полковник Алекс. Мне почему-то грезится, что силы небесные еще сведут нас, причем надолго: то ли на Западе, то ли даже в Москве. Если только вы сумеете уцелеть, полковник, и не только формально решите провести со мной остаток своих лет, но и действительно решитесь на этот шаг.

Пеньковский еще только собирался с мыслями, пытаясь сформулировать более или менее внятный ответ, но Эльжбетта успела предупредить его:

— Все только что сказанное мною, полковник, рассчитано не на прощальный диалог, а на долгие, мучительные размышления.

Едва Олег успел произнести: «Это условие принимается», как в ту же минуту в дверь постучали, а затем в проеме ее показалась голова Винна.

— Я всегда знал, что русские офицеры обожают предаваться «прощаниям славянки», — негромко резюмировал он, увидев Эльжбетту в объятиях полковника. — Вот только процесс этот затягивать не стоит. Как говорят в России, «долгие проводы — лишние слезы». Нам пора, полковник, уже пора…

В машине, за рулем которой сидел Ирландец, промышленник Винн долго рассуждал о перспективах своей будущей поездки в Москву, о желании наладить производственные контакты с промышленными предприятиями России. А потом, не теряя времени на тематическую паузу, вдруг спросил:

— Бетти поинтересовалась, кем вы приходитесь генералу Владимиру Пеньковскому? Тому самому, который до недавнего времени командовал войсками Дальневосточного военного округа, но буквально на днях, в чине генерала армии, назначен командующим Белорусским военным округом?

— Он уже командует Белорусским? И уже в чине генерала армии? Для меня это новость. Приятная, естественно.

— А по существу вопроса?

— Нет, о генерале армии Пеньковском речь не шла. В прощальной ночной суете женщина попросту упустила этот момент, однако простим её. Вас интересует, в каком родстве мы с генералом армии Пеньковском состоим?

— Это интересует не столько меня, сколько нашего генерала от разведки сэра Коллинза. Так что отнеситесь к ответу со всей серьезностью.

— Генералу армии Владимиру Пеньковскому я прихожусь внучатым племянником[28]. Такое родство вас устраивает?

— Наш генерал Коллинз будет очень приятно удивлен. Агентура доносит, что в армейских кругах уже поговаривают о Владимире Пеньковском, как о будущем министре обороны. Пока это всего лишь слухи, но все предпосылки для такого назначения уже имеются. Вы поддерживаете отношения с ним?

— По правде говоря, не поддерживаю, поскольку в последние годы генерал служил на Дальнем Востоке. Расстояние, знаете ли. К тому же в России не заведено обмениваться рождественскими открытками.

— Но теперь штаб-квартира командующего будет находиться в Минске, почти рядом с Москвой. Поэтому-то наш генерал от разведки сэр Коллинз настоятельно, подчеркиваю, настоятельно рекомендует вам возобновить отношения со своим дядей. Под любым предлогом. Для нас это принципиально важно.

— Передайте генералу Коллинзу, что мне понятен его замысел и что, при малейшей возможности я побываю в Минске. Если только не представится случай обменяться родственными чувствами с командующим еще в Москве. Кстати, — тут же постарался уйти от скользкой темы его псевдородства полковник, — если мне не послышалось, Эльжбетту Корчик вы назвали Бетти. Так, это по ее псевдониму конспиративная квартира называется «У Бетти»?