Полковник трех разведок

— Вот видите, Алекс, как много любопытного можно узнать, сидя с другом в машине, идущей в сторону аэропорта! Сама Бетти, как правило, отказывается работать с постояльцами своей «конспиративки», так что поздравляю, полковник, её почти что яростное желание поработать с вами оказалось для всех нас приятной неожиданностью. До удивления приятной, скажу вам.

— А ведь не признавалась, паршивка, — почти умиленно проворчал полковник.

Москва. Главное разведуправление Генштаба Вооруженных cил.

Август 1961 года

В этот раз шеф ГРУ генерал Серов пребывал в прекрасном расположении духа. Чем оно было вызвано, агент Алекс пока не знал, однако мысленно отреагировал в свойственной ему манере: «Когда ты, генерал, узнаешь о лавине новых провалов, настроение у тебя резко ухудшится. А там, глядишь, и до отставки дело дойти может. И кто знает, не возведут ли на этот престол генерал-майора Пеньковского?»

— С материалами, которые ты, Олег Владимирович, доставил, наши спецы разберутся. Но даже беглое вчерашнее знакомство с ними показывает, что уровень информационности выдержан. Что уже само по себе похвально.

Очевидно, генерал решил, что улыбка Пеньковского стала всего лишь естественной реакцией на его похвалу. На самом же деле полковник с грустной иронией подумал о том, что давно уже оказался в роли некоего двойного связника, с помощью которого в одну сторону, на Запад, идет вполне реалистичная разведывательная информация, а в Москву — слегка припудренная реальными фактами откровенная дезинформация. Да к тому же — эсэсовского пошиба. Но в обеих точках получатели рассыпаются в похвалах и комплиментах.

— Во всяком случае, никто не посмеет упрекнуть меня в том, что мои зарубежные командировки остаются неотработанными.

— Буквально час назад я беседовал с начальником Управления внешних сношений. Он твоим отчетом тоже доволен, тем более что прекрасно знает, куда уходит основная масса добытой информации. Когда я сказал, что хочу представить тебя к правительственной награде, он пообещал всячески поддержать моё ходатайство через вышестоящий Госкомитет при Совмине. С председателем которого я тоже свяжусь.

— Буду признателен, товарищ генерал армии. Маршал, уверен, тоже воспримет это ваше решение, ну… с полным пониманием, — не решился Алекс утверждать, что «с радостью».

— Неугасимое чувство фронтового братства, — развел руками Серов. — Искренне ценю. Кстати, если бы встал вопрос о твоем повышении, Олег Владимирович. Ты предпочел бы остаться в структуре Госкомитета при Совмине по координации научно-исследовательских работ или же попросился бы назад в ГРУ?

Пеньковский мгновенно вспомнил напутственные слова Эльжбетты. Кроме всего прочего, эта женщина еще и претендует на лавры провидицы.

— Как будет приказано, товарищ генерал армии. Вы же знаете: на любом участке я работаю по принципу: «надо — так надо». К слову, после Парижа всерьез возьмусь за французский, благо супруга владеет им почти в совершенстве.

— Знаю, — мягко улыбнулся шеф ГРУ. Он довольно близко был знаком с генералом Гапановичем и его семейством. А дочери, ставшей впоследствии женой Пеньковского, еще и откровенно симпатизировал.

— Естественно, как всякий военный, я тоже «ношу в своем ранце маршальский жезл», — деликатно подвел он шефа ГРУ к мысли о повышении в чине, хотя и понимал: на генеральские погоны в разведке расщедриваются крайне редко и неохотно. — Маршал как-то намекал, что, может, мне стоит вернуться в «действующую армию», как, по фронтовой привычке, называет обычные армейские части… Словом, как решите.

Генерал вынул из стола какую-то папку, бесцельно полистал ее, отодвинул и, глядя куда-то в сторону окна, сказал:

— Вскоре у тебя, полковник, появится еще одна возможность побывать в Лондоне. — Услышав это, Пеньковский радостно сжал лежавшие на коленях ладони в кулаки. — Понимаю тебя, — не осталась незамеченной его реакция. — Сам с удовольствием отправился бы куда-нибудь, но ты же знаешь: «невыездной» я пока что.

— Грустно, конечно.

— Я так понимаю, что становиться нашим штатным агентов бизнесмен Винн не намерен.

— Не желает оставлять никаких следов. Ему ведь по всей Европе мотаться, опасается. Даже расписку за полученные деньги давать отказался.

При упоминании о деньгах и расписке Серов пристально посмотрел в глаза полковнику. И тот понял: «Не поверил! Во всяком случае, усомнился». Хорошо хоть промолчал.

— Как считаешь: еще раз он способен предоставить хоть какой-то объем информации?

— Намекнул, что источник иссякает. Но, думаю, постарается. Он — бизнесмен, а информация — тот же товар, который можно продать.

— Постарайся, Олег Владимирович. Это важно для нас обоих.

— Когда отбывать? Мне ведь нужно предупредить Винна, чтобы успел приготовить пакет с документами.

— Скоро. В первой половине сентября. Дату уточним уже завтра или послезавтра. Тебя уведомят. С руководством твоим вопрос тоже уладим.

— Понял. Разрешите идти? — поднялся Пеньковский.