Полковник трех разведок

Гревилл не догадывался, кто эти женщины, но понял, что Алекс несет ответственность за них, поэтому вызвался разделить его участь, чем значительно ускорил процесс их «вселенского шопинга». Кемпбелл явно был недоволен тем, что пропадает целый день, который можно было использовать для профессиональных бесед и консультаций, но, получив от Винна — сам Пеньковский в конспиративную квартиру не заходил — очередной пакет, покорно смирился и перенес встречу на следующий день. Правда, в наказание он запретил Эльжбетте-Славянке посещать Алекса вечером в его номере, справедливо опасаясь, как бы и на следующий день тот не выискал какой-либо причины для «самоволки». А так, соскучившись, он во что бы то ни стало появится. Славянка теперь уже служила своеобразным призом для русского агента.

— Вы хотя бы догадываетесь, кто те женщины, с которыми я вчера мотался по престижным лондонским магазинам? — с ходу спросил агент Алекс, как только на следующий день встретился с Кемпбеллом и капитанами-англосаксами на конспиративной квартире.

— Только не уверяйте нас, что они тоже агенты, — попытался шутя уйти от ответа подполковник.

Однако Пеньковский взглянул на него, как на зарвавшегося мальчишку, и четко, вразумительно произнес:

— Речь идет о жене и дочери начальника Главного разведуправления Генштаба Вооруженных cил, генерала армии Ивана Серова. То есть шефа ГРУ. Который лично попросил меня взять их во время этой поездки под свою опеку.

Судя по тому, с каким дурацким видом британский подполковник держал паузу на сей раз, от этой странной новости он буквально опешил. Хотя внешне могло показаться, что у него судорогой свело нижнюю челюсть. Тем не менее вышел из ситуации Кемпбелл вполне достойно:

— Ваши отношения с шефом ГРУ стали приобретать даже такие, почти семейные формы?! Это говорит о многом. Поздравляем, агент Алекс.

— Однако сведения о этих дамах должны остаться между нами. И предупреждаю: ни один волосок с голов этих женщин упасть не должен. Теперь это имеет принципиальное значение для всей нашей операции.

— Исходя из устоявшегося международного кодекса чести разведки, члены наших семей остаются вне игры. Если только они сами не являются агентами.

— Эти не являются, — решительно объявил Алекс. — Шеф ГРУ не стал бы рисковать ими, поэтому держит их в тени. Но даже если бы они оказались суперагентами… На кону все наше дальнейшее сотрудничество.

— …Которое мы очень ценим. Что же касается этих двух леди, то к ним будет приставлена негласная охрана из опытных агентов «наружного наблюдения». Если говорить честно, поначалу я воспринял весть о появлении здесь семейства шефа ГРУ, как шутку. Подобную той, в которой вы просили организовать вам встречу с королевой Великобритании Елизаветой II.

Доселе молча наблюдавшие за словесным турниром агента Алекса и Кемпбелла, капитаны-англосаксы сдержанно ухмыльнулись.

— А почему вы решили, что я шучу, подполковник? — сдвинул брови Пеньковский. — Я действительно настаиваю на том, чтобы мне была организована встреча с королевой Елизаветой[30].

Капитаны-англосаксы оскорбительно расхохоталиь, а подполковник поиграл желваками. Он едва сдерживал раздражение.

— Ну, во-первых, королева не «встречается», — прорезался наконец голос у Фила Брадова, — королева «удостаивает аудиенции». Разницу улавливаете?

— Да мне, собственно, без разницы. Если «удостаивает» — так пусть удостоит, — вкрадчиво, с ухмылкой настоял Пеньковский. — Поставьте на уши всю свою агентуру в её окружении, убедите, добейтесь.

При совете активизировать агентуру из окружения королевы англосаксы почти с ужасом переглянулись.

— Причем список тех, кого она сочтет достойным своего внимания, готовится канцелярией Её Величества заранее, — продолжил тем временем Брадов. — Иногда за несколько месяцев до назначенной в конечном итоге даты аудиенции.

— По некоторым сведениям, — добавил Кемпбелл, — в числе приглашенных ко двору русских наверняка окажется космонавт Юрий Гагарин. Как только он окажется в Англии в рамках пропагандистского турне. В одной из наших центральных газет опубликована информация из Москвы.

— Меня не интересуют подробности, господа, — раздраженно отреагировал Пеньковский. Само упоминание о приеме в Лондоне этого выскочки-космонавта вызвало у него яростную какую-то ревность. — Дело в том, что в Москве сейчас решается вопрос о моем повышении и в чине, и в должности. В результате чего британская разведка, да и весь западный мир, могут получить такого агента влияния, о котором ранее они не решались даже мечтать.

— То есть вы хотите, чтобы прием у королевы был официальным?

— Естественно. Тайком шептаться с королевой мне не о чем, да и не вижу смысла.

— И в качестве кого прикажете представить вас королеве? В качестве русского шпиона с позывным Алекс? Услышав о таковом, королева потеряет дар речи.

— Да хотя бы в качестве сотрудника Управления внешних сношений Госкомитета при Совете Министров СССР.