Полковник трех разведок

— И кадровой сотруднице британской разведки.

— По этому поводу и к гадалке ходить не стоит, Коровин. В самом деле, давненько не проявлялась наша Жрица. Уж, не в очередном ли декретном ли отпуске была, Коровин?

— И так уже двое детей, куда больше? Из Британии прибыла, не из Узбекистана. Но, видно, случай представился особый. Контакт у нее был, замаскированный под случайную встречу знакомых.

— Где происходил, Коровин? Кто оказался в контактерах?

— Происходил на Цветном бульваре. Точнее, в сквере, если от бульвара следовать в сторону Самотечной площади. Там, в сквере этом самом, детская площадка имеется, с большой песочницей для игр. А дальше давайте смотреть снимки. Вот ребенок Анны играется в песочнице рядом с еще чьим-то чадом, — комментировал майор каждый снимок, который оказывался в руках полковника. — На скамейке для родителей — ее сын, лет восьми-девяти от роду. Видать, с детской люльки в Сикрет интеллидженс сервис завербованный. А вот появляется этот самый тип. Шляпа нахлобучена по кончик носа, ворот пальто поднят… Словом, шифруется, гад.

— Примитивно, правда. Под классического «киношного» шпиона.

— Он и в самом деле весь какой-то «киношный», — согласился Коровин. — Тем не менее гадит вполне реально. Вот он с ходу садится рядом с мальчишкой. Наш фотограф-наружник ближе подойти не смог, но предполагает, что ко встрече «с чужим уличным дядей» мальчишка явно был подготовлен, потому как вел себя спокойно, и даже доверчиво. А вот наш «дядя-контактер» угощает мальчишку конфетой.

— Под обверткой которой, скорее всего, находилась микропленка.

— Мы с фотографом того же мнения. Мало того, тип этот рядом с мальчишкой оставил некую коробку, возможно, тоже замаскированную под коробку конфет. А вот что происходило дальше. Контактер стремительно покидает сквер и скрывается за углом здания, за которым его, наверное, ждала машина: служебная она, или же мужик воспользовался случайным такси, пока неясно. Марку и номер машины тоже установить не удалось. В это же время Анна Чизхолм бросается к скамейке, сует в сумку эту саму «конфетную» коробку, берет за руку сына, затем выхватывает малышку лет четырех из песочницы и спешит к внезапно появившейся машине британского посольства.

— Причем все это время ее прикрывает вот тот джентльмен, — подключился к анализу и сам полковник, рассматривая очередной снимок, — который до сих пор выдавал себя за эдакого «праздношатающегося».

— Вместе с Чизхолмами он заскакивает в машину, и все вместе злополучно удаляются.

Полковник вопросительно смотрит на Коровина, тот, не с меньшей «вопросительностью» — на полковника.

— Ты, Коровин, не заклинивайся, не заклинивайся… Ты, Коровин, излагай. Шьо мы, — вспомнил о своей одесской манере полковник, — из-под этого всего имеем, если так, с одесского «Привоза» и по самой клёвой цене? Да, некий тип, возможно, давнишний любовник Анны, угостил мальчишку конфетами. После чего женщина, обладающая, кстати, дипломатическим иммунитетом, взяла коробку с конфетами, прихватила детей и уехала к себе в посольство. Что дальше?

Прикажешь арестовывать ее прямо в посольстве?

— Да что вы, товарищ полковник!

— Или же потребуем от Министерства иностранных дел, чтобы, потрясая этими снимками, оно добивалось высылки семейства Чизхолмов из страны?

Но, пока полковник изощрялся в своем «привозном» красноречии, Коровин, словно факир из рукава, явил ему другую папочку, пока еще тощенькую, на которой уже было выведено «Досье. Пеньковский Олег Владимирович. Полковник ГРУ».

— Вот он: в профиль, в пальто и при шляпе. Перед вами — фото полковника ГРУ Олега Пеньковского, буквально недавно сделанное нашим «топтуном». А вот снимок «ухажера» Анны Чизхолм, расщедрившегося на коробку конфет! Наш эксперт-криминалист голову на отсечение дает, что на снимках одна и та же личность.

Несколько секунд полковник внимательно всматривался в снимки, сравнивая фигуры и одежду мужчин. Никакой эксперт-криминалист не нужен был, чтобы понять, что на фотографиях действительно одно и то же лицо.

— Это ж что за хрень такая получается, Коровин?! — кончиками пальцев помассировал полковник десну под левой щекой, которая вспыхивала болью всякий раз, когда он начинал волноваться. — Куда бы ты, Коровин, со своими отпетыми «топтунами-наружниками» ни сунулся, везде наталкиваешься на этого самого Пеньковского? Ты что, «помешался» на нем? Окончательно свихнулся, что ли?

— Никак нет, всё согласно логике расследования.

— Анна Чизхолм чья подданная, Коровин? Правильно, Коровин, британской королевы. А Пеньковский, полковник ГРУ, если только это действительно он, уже давно взял в разработку британского бизнесмена Винна. И наверняка общается теперь с ним через связника, в роли которого вполне может выступать эта самая леди Чизхолм.

— Теоретически — да, может. Но в той «сцене у песочницы» в роли передатчика информации выступает сам Пеньковский.