Полковник трех разведок

— Я всегда имел в виду, что от американской разведки ничего не скроешь.

— Да вы никогда особо и не пытались скрываться, Бош, по-прежнему предпочитая под дулами и ножами своих боевиков держать в страхе криминалитет всех Балкан, и не только. Или, может, я в чем-то не прав, а, Кровавый Серб, он же Князь Балкан?

Бош победно улыбнулся, пальцами обеих рук проредил пышный, жесткий «шлем» поседевших волос и с предельной вежливостью проговорил:

— Старший лейтенант КГБ Курагина пройдет у меня не только подготовку «альпийского стрелка», но и стажировку в качестве телохранителя. Притом, что формально она будет числиться моим референтом. До той поры, естественно, когда она понадобится вам здесь, в Москве.

— Вы всегда отличались умением находить мудрые, компромиссные решения, Князь Балкан. Мы, в американской разведке, привыкли ценить людей, обладающих подобными качествами.

Москва. Кабинет полковника Пеньковского. Управление внешней разведки КГБ, кабинет генерала Ванина.

Апрель 1961 года

…Ну а вырвал агента Алекса из потока его мнительных рассуждений звонок Ванина. Причем голос этот был настолько встревоженным, словно генерал собирался сообщить некую сногсшибательную новость, о которой сам только что узнал.

— Есть «высокое» мнение, полковник, что прием нашего индонезийского друга следует организовать как можно скорее. На пропагандистской волне наших космических достижений, пока внимание всего мира информационно приковано к нашей стране.

— Еще бы! Первый человек в космосе, и конечно же советский. Вся мировая общественность, и не только прогрессивная…

— Словом, ты все понял, полковник, — постарался генерал не обращать внимания на его «аполитический скепсис».

«Какое счастье, — подумалось Пеньковскому, — что Курагина заранее посвятила меня в эту тайну «кремлёвского двора». Как бы я выглядел сейчас, выясняя, о каком «индонезийском друге» идет речь!».

— Раз уже «существует такое мнение», товарищ генерал, — беззаботно подыграл ему Алекс. — Будем организовывать. Тем более что не впервой.

— Я тут определил круг вопросов, которые представляют для нас особый интерес.

— Значит, процесс уже пошел, это главное.

— И касаются эти вопросы не столько разработок индонезийских «оборонщиков», — да и какие там, к дьяволу, могут быть «разработки, в этой стране деревянных мечей и бамбуковых копий»? — сколько всего спектра промышленного сотрудничества индонезийцев с «оборонкой» Японии. Как вы знаете, именно к этой стране тяготеет сейчас большинство индонезийских политиков и генералов.

— Особенно тех, которые находятся в оппозиции к президенту Сукарно, — решил продемонстрировать хоть какую-то степень информированности Пеньковский.

— Это хорошо, что вы в курсе общей ситуации в этой азиатской стране. Для нас важно знать, насколько глубоко укоренился в их умах и в технических расчетах индонезийско-японский альянс и что конкретно мы способны противопоставить ему.

— Было бы приказано, товарищ генерал, — все в том же тоне парня-сорвиголовы заверил его Пеньковский, — а уж мы выясним, убедим, выудим… Как и когда я могу получить ваш «вопросник»? Хотелось бы по-деловому взглянуть на него.

— Да хоть сейчас. Где меня найти, вы знаете.

— В течение получаса буду у вас.

— Красиво мыслишь, полковник.

Естественно, Пеньковского интересовал сейчас не «вопросник», который, в общем-то, не вызывал у него никакого интереса. Тем более что и без него заниматься «разработкой» членов индонезийской делегации будет кому. Самое важное, что интересовало его сейчас, — на когда намечен приезд этого «вождя всех времен и всех азиатских народов», как уже наверняка именует его пропрезидентская пресса Индонезии. Уж он-то знал, до какого маразма доходили в своих необузданных культах личности Мао Цзэдун и его коллеги из Северной Кореи и прочих «братских».

Однако это — проблемы Кремля. А сам он молил Господа, чтобы визит Сукарно не помешал его командировке в Лондон. Поскольку именно к этому всё и шло.

Уже спустя несколько минут машина Пеньковского остановилась у подъезда Управления КГБ. Причем, входя в кабинет Ванина, полковник все еще надеялся, что тот пока еще не осведомлен о его предстоящем вояже в Британию, а если и знает о нем, то не станет препятствовать. Хотя опыт подсказывал, что к престижным зарубежным поездкам в таких кабинетах всегда относились ревниво: «Почему вдруг? С какой стати и за какие заслуги?!» А порой и мстительно.

— Пунктов здесь немного, — тут же протянул ему листик с отпечатанным текстом генерал. — Ознакомьтесь прямо здесь и сейчас. Если появятся вопросы, готов ответить.

Вопросы оказались традиционными: какие договоры уже подписаны, а какие еще только готовятся к подписанию; предусмотрена ли в одном из них «ракетная программа» перевооружения индонезийской армии; и как будут решаться вопросы подготовки кадров под реализацию этой программы?