Читаем Полководцы, прославившие Россию полностью

Макаров успешно совмещал офицерскую службу и научные занятия. Он придумал усиливать действие бронебойного снаряда, навинчивая на его ударную часть специальный бронебойный наконечник. Этим изобретением пользуются по сей день. Или ещё им был изобретён специальный прибор для набора проб забортной воды с любой глубины – батометр. Потом им была разработана русская семафорная азбука: это когда специальный матрос – сигнальщик, – размахивая флажками, мог передавать сообщения с одного корабля на другой.



Но не только изобретениями занимался Степан Макаров! Он вовсе не был кабинетным учёным. Во время войны за освобождение Болгарии от турок он воевал на Чёрном море, на специальных судах, которые спускали на воду шлюпки с длинными шестами на носу. А к шестам этим крепились взрывные заряды. Отважные русские моряки подбирались на этих шлюпках к вражеским кораблям, и когда шест касался борта – бабах – взрывом разносило борт и корабль тонул. Действуя таким образом, моряки под командованием Степана Макарова потопили два турецких броненосца и ещё несколько судов неприятеля.

А когда Макаров вернулся с Русско-турецкой войны, снял он свой мундир, на котором красовался новенький орден Святого Георгия, да надел на себя тёплый тулуп, шерстяную шапку, а на ноги натянул меховые унты. Дело в том, что как раз закончилось строительство ледокола «Ермак». Ледоколы – это такие корабли, которые благодаря прочности носовой части могут ходить по морям, покрытым толстым льдом. Такие корабли просто проламывают лёд, и всё им нипочём. Макаров очень долго убеждал начальство в необходимости ледоколов для российского Северного флота, но деньги на строительство кораблей долго не получалось добыть – как из-за бюрократических сложностей, так и из-за козней тех, кому было не по душе предложение Макарова.

Но когда первый в России ледокол всё же был спущен на воду, сам Макаров и отправился на нём в плавание по неизведанным северным морям.


«Единственное побуждение, которое толкает меня на Север, есть любовь к науке и желание раскрыть те тайны, которые природа скрывает от нас за тяжёлыми ледяными преградами».

Много интересного и полезного для науки узнали в той экспедиции, разведали путь до архипелагов Новая Земля и Земля Франца-Иосифа. Много исследований провели, брали пробы воды тем самым батометром, узнали, что не мёртвая вода в северных морях, живут в ней крохотные жучки – планктон, которым питается рыба. Изучение севера позднее принесло очень много пользы нашей стране. Потом в такое же плавание на север отправится племянник известного полководца Алексея Брусилова – Георгий Брусилов.

А когда началась война с Японией, адмирал Макаров принял командование нашей Тихоокеанской эскадрой. Это была очень тяжёлая война, японцы сумели выиграть у нас важное морское сражение – Цусимскую битву. Чтобы победить опасного противника, Степан Макаров хотел применить свой опыт Русско-турецкой войны, когда он минами топил вражеские корабли. Он активно задействовал наши миноносцы, и это сразу принесло успех.

Но и японцы стали использовать минные заграждения. Однажды адмирал Макаров вышел в море на своём флагманском корабле, броненосце «Петропавловск». Море было неспокойно, и в высоких волнах моряки не заметили японские мины. Раздался взрыв, и борт «Петропавловска» разорвало. В огромную пробоину хлынула вода, и броненосец затонул. Так героически оборвалась жизнь нашего выдающегося флотоводца. Он любил море и корабли, а жизнь свою отдал за родное Отечество. Во многих городах стоят ему памятники, и даже одно из небесных тел – астероид – носит его имя.


«В море я у себя дома, а на берегу – в гостях».

Алексей Алексеевич Брусилов

Верховный главнокомандующий русской армией, военный педагог, командир знаменитого Брусиловского прорыва

1853–1926 гг.

Настал XX век, и окончательно ушли в прошлое устаревшие методы ведения войны. Теперь всё реже в боевых действиях использовалась кавалерия, всё меньше было случаев, когда противники сходились в рукопашную со штыками и саблями. Широкое применение огнестрельного оружия изменило весь характер ведения войны. А ещё появились дирижабли, телеграф и автомобили. Танки, самолёты, пулемёты! Глупые учёные напридумывали очень много новых видов оружия, даже такую гадость, как ядовитый газ, изобрели, и армии теперь стали просто огромные. Уже не сотни тысяч человек участвовали в сражениях, а миллионы солдат сидели в окопах и ждали команды «в атаку».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное