Читаем Полководцы, прославившие Россию полностью

Так погиб красный комдив Чапаев, человек беспримерной храбрости, герой Гражданской войны. О нём есть очень хороший старинный фильм, который так и называется – «Чапаев».

Кстати, фамилия Чапаев является приобретённой. Дедушка Василия Степан Гаврилов работал в Санкт-Петербурге на погрузке леса, и там часто слышалось слово «чепай» – «цепляй, бери», что в итоге превратилось сначала в прозвище, а затем – в фамилию красного комдива.

Константин Константинович Рокоссовский

Маршал, герой Советского Союза, руководитель операции «Багратион», освободитель Белоруссии

1896–1968 гг.

Детство Константина Рокоссовского начиналось вполне безоблачно. Мальчик рос в любящей семье, отец его был железнодорожником, хорошо зарабатывал, но часто бывал в разъездах. Зато мама будущего полководца сама работала учительницей и детям старалась дать хорошее образование. Мальчик много читал, особенно любил книжки про военные приключения, про индейцев и ковбоев.

– Вот, Костик, хорошая книга для твоего возраста, – говорила ему мама и подсовывала томик «Капитанской дочки» Александра Пушкина.

– Хорошая, – соглашался Костик и тянулся к «Всаднику без головы» Майна Рида.



Позднее он прочтёт и «Капитанскую дочку» Пушкина, и «Силу детства» Льва Толстого, но его беззаботное детство кончилось быстро. Его папа погиб в железнодорожной катастрофе, а вскоре скончалась и матушка Константина Константиновича. Маленькому Косте пришлось после четырёх классов оставить учёбу в училище, которая, кстати сказать, давалась ему необычайно легко, и отправиться на заработки. Он трудился простым рабочим на фабрике, когда началась Первая мировая война с Германией. Рокоссовский идёт на фронт добровольцем.


«Поражение тоже бывает на пользу: оно учит, заставляет даже самых недалёких трезво взглянуть на жизнь и понять меру своей вины и свою ответственность перед историей».

Он быстро овладел воинским ремеслом, научился скакать на коне, стрелять из винтовки, рубить саблей, колоть пикой. За удачно проведённую разведку его скоро награждают Георгиевским крестом. В следующую свою разведку, скрытно подобравшись к немецкому окопу, они с товарищами захватили вражескую позицию. Воевал молодой человек геройски, не раз ещё был награждён, а когда случилась революция, вступил в Красную армию.

Как и Чапаев, не имея должного образования, Константин Рокоссовский обнаруживает прирождённый полководческий талант и скоро уже командует эскадроном, а к завершению Гражданской войны он уже комбриг. Отличительной чертой командования Рокоссовского сразу становится бережное, уважительное отношение к рядовому. За это будущий маршал заслуженно пользовался уважением и любовью солдат.

К началу Второй мировой войны с немцами комбриг Рокоссовский удачно сдерживает наступление гитлеровцев. За умелое командование его назначают командующим армией в битве за Москву, и там он проявляет себя наилучшим образом. Наступление немцев было остановлено, и Красная армия перешла в наступление.

В ходе наступательных боёв Рокоссовский получил тяжёлое ранение, лечился и снова встал в строй. И теперь уже ему доверяют командовать войсками целого фронта. Разгром гитлеровских войск под Сталинградом (сейчас этот город называется Волгоград) стал переломным моментом в этой войне, а войска Рокоссовского приняли в нём значительное участие. Слава его гремела по всем фронтам, солдаты его превозносили.


«Достоинством военного руководителя в любой обстановке является его выдержка, спокойствие и уважение к своим подчинённым. Ни один командир, уважающий себя, не имеет права оскорблять… подчинённых, унижать их достоинство».

Но вершиной воинской карьеры Рокоссовского стал разработанный им план по освобождению Белоруссии. Эта военная операция получила название «Багратион» в честь нашего выдающегося полководца Петра Багратиона, адъютантом которого был знаменитый гусар Денис Давыдов. Смысл операции заключался в том, чтобы не распылять силы, а ударить сразу по всему фронту, как когда-то при Брусиловском прорыве. План этот сначала не понравился Иосифу Сталину, который тогда управлял нашей страной. На военном совете, где Рокоссовский представлял операцию «Багратион», Сталин спросил:

– Вы хорошо обдумали свой план?

– Да, товарищ Сталин, – ответил Рокоссовский.

– А вы идите и ещё подумайте!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное