– Регулярного войска нет, так созовём ополчение, – отвечал практичный Кузьма Минин. – Весь народ как один человек поднимется на защиту родной столицы.
– Народ, конечно, соберётся, – согласился, воодушевляясь, князь. – Да чем его вооружать? Нет у нас ни пушек, ни пищалей, а враг силён, копьями да саблями не обойдёмся.
– Каждый гражданин не пожалеет своего имущества для вооружения ратников, – заверил его Кузьма Минин. – Всё своё продадим, а и пушки, и пищали у нас будут, не поскупимся для блага Отечества.
Прав оказался опытный Кузьма Минин. Последнее имущество народ отдавал, но войско знатное снарядили для ополчения: и оружие было, и доспехи, и кони сильные, и пуль свинцовых да пороху чёрного припасли. И ударили по врагу. Но интервенты не захотели сдаваться, сопротивлялись отчаянно. И князь Пожарский вёл за собой смелых ратников, хоть и сам не раз был ранен в боях. И выбили поляков из столицы!
Война была долгой и кровопролитной, но после неё войска польского короля и близко не смели к Москве приближаться. А Минину и Пожарскому стоит теперь в нашей столице большой памятник, на котором начертано: «ГРАЖДАНИНУ МИНИНУ И КНЯЗЮ ПОЖАРСКОМУ БЛАГОДАРНАЯ РОССІЯ».
Пётр I Алексеевич, прозванный Великим
Император Всероссийский, реформатор, триумфатор Полтавской битвы
1672–1725 гг.
Почти сто лет минуло со времён польского нашествия на Москву, как случилась новая напасть: теперь пошли на Россию войной шведы. Правил страной в то время царь Пётр Первый, усиливший международное влияние государства Российского до той меры, что стал зваться уже не царём, а императором.
С самого детства будущий царь проявлял склонность к военной науке, интересовался, какое новое вооружение появляется в армиях иноземных держав, какие хитрости применяют в сражениях заморские государи. Как ловчее для победы полки построить, что важнее в бою – кавалерия или пехота? И даже, чтобы всё это на практике опробовать, придумал себе два полка, собранных из таких же ребятишек. Устраивали они меж собой шуточные баталии, маршировали по-солдатски, стреляли из пушек пареной репой да мочёным горохом из ружей пуляли.
Многие тогда полагали, что всё это детские забавы, баловство.
– Не время ребячиться, государь, – говорили юному Петру царские вельможи.
– Я царь, делаю чего пожелаю, – отвечал своенравный Пётр. Да только и сам не забывал между игр про географию да арифметику, про геометрию да языки чужеземные и к моменту нападения шведского короля на Россию был вполне готов помериться с ним полководческим талантом, который подкреплялся знаниями всех тонкостей науки воинской!
А эти два полка – Семёновский и Преображенский, «потешные», как их называли – позднее стали гвардейскими и долгие годы составляли цвет русской армии.
Сперва шведская и русская армии сошлись в битве у города Нарва. Жестокая была битва, сильны оказались шведы. Ружья у них были длиннее русских, а значит, и стреляли они дальше. Не одолел их царь Пётр, пришлось отступать. Но упорен он был и характером твёрд, сразу начал подготовку к новому сражению. Снова учился, снова обдумывал, как правильно войну вести, как войско своё укрепить.
После победы под Нарвой шведский король решил уже, что с русским войском навсегда покончено, нос задрал и ни о чём не беспокоился, тогда как царь Пётр как следует подготовился.
Вновь шведская и русская армии встретились для битвы, на этот раз возле города Полтава. Много было войска у шведского короля, не меньше и у царя Петра. Он приказал для отражения нападения готовить укрепления, строить редуты – специальные укрытия для пушек. У шведов был разработан хитроумный план: они собирались напасть совсем рано утром, ещё затемно пробраться в тыл армии Петра. Но царь накануне битвы лично объехал все полки и воодушевил солдат простыми, без пафоса словами: «Делайте, братия, так, как я буду делать, и всё, с помощью Всевышнего будет добро. За победою, после трудов, воспоследует покой», а также велел быть настороже, готовиться к нападению.