Полководцы Святой Руси

У историков нет единой картины сражения. Некоторые детали видны из летописного повествования, довольно скудного на подробности. Имеет смысл привести его полностью по Симеоновской летописи, наиболее точно отражающей раннее московское летописание. Вот что говорится там о сражении на поле Куликовом: «Князь… великий поиде за Дон. И бысть поле чисто и велико зело, и ту сретошася погани Половци, Татарьскыи полци, бе бо поле чисто на усть Непрядвы рекы. И ту исполнишася обои, и устремишася на бои. И ступишася обои, и бысть на долзе час брань крепка зело и сеча зла. Чрес весь день сечахуся, и падоша мертвых множество безчислено от обоих. И поможе Бог князю великому Дмитрию Ивановичю, а Мамаевы полци погани побегоша, а наши после[227], бьюще, секуще поганых без милости. Бог бо невидимою силою устраши сыны Агаряны, и побегоша, обратиша плещи свои на язвы[228], и мнози оружием падоша, а друзии в реке истопоша, и гнаша их до реки до Мечи, и тако множество их избиша, а друзии погрязоша в воде и потонуша. Иноплеменници же гоними гневом Божиим и страхом одержими суще, и убежа Мамаи в мале дружине в свою землю Татарскую»[229].

Легко заметить, что подробностей почти нет. Ни слова о поединке Пересвета и Челубея. Ни слова о расположении полков и их названиях. Ни слова даже об ударе Засадного полка — эпизоде, ставшем впоследствии классикой исторических повествований о Куликовской битве 1380 года. В сущности, летопись дает сведения лишь о том, что:

битва состоялась близ устья Непрядвы;

битва имела до крайности ожесточенный характер и шла весь день, что очень необычно для столкновений конных войск;

Мамаево воинство бежало, понеся тяжелые потери.

Другая древняя летопись добавляет важное обстоятельство: перед началом генерального сражения Дмитрий Иванович, взяв под команду один Сторожевой полк, нанес удар по сторожевым силам ордынцев, а затем «отъеха в великые полкы»[230].

Более поздние памятники московского летописания обрастают подробностями, отсутствующими в ранних. Вот основные «новшества»: князь Рязанский Олег вступает в пересылку с Мамаем, и вот он уже если и не изменник, то уж точно не друг и не союзник Москвы (и это весьма вероятно); полки Дмитрия Ивановича оцениваются в 150–200 тысяч ратников совокупно (что выглядит крайне сомнительно: таких армий Россия даже при Иване Грозном не выводила в поле); Мамай, оказывается, присылал послов, требуя с Москвы дань как давным-давно при хане Джанибеке (1342–1357 годы), а не по договоренностям, когда-то заключенным Мамаем с Москвой (на такую уступку Дмитрий Иванович, как полагает летописец, был готов пойти, но и тут свидетельство позднее, а потому сомнительное); войска великого князя собирались в Коломне и тамошний владыка епископ Герасим, он же местоблюститель пустующей митрополичьей кафедры, благословил Дмитрия Ивановича «пойти противу нечестивых»; в бою, помимо перечисленных в ранней версии знатных людей, погибли также князь Тарусский Федор и брат его Мстислав (вот это может быть достоверным, поскольку взято, скорее всего, из синодика «убиенных на брани»); сам великий князь сражался в передовой части войска из соображений христианского подвижничества, доспех его весь оказался «бит», сам он получил множество ударов по голове и по плечам, но чужие клинки все же не добрались до его тела (и здесь похоже на прекрасный литературный образ, восходящий к историям библейских царей-воителей, но Бог весть, насколько достоверный; а вот доспех и в самом деле мог пострадать в жаркой битве)[231].

В каждом случае, когда летопись показывает эпизод или нюанс, отсутствовавший в прежнем варианте, более древнем, возникает вопрос: точно ли добавлена информация достоверная, сохранившаяся в каких-либо документах и вставленная в позднюю летопись, или же летописца толкнули на включение «новины» соображения благочестия? Патриотическое чувство? Честолюбивое желание литератора «сделать красивее»? Иной раз трудно разобраться.

Некоторые детали восстанавливаются по сведениям воинских разрядов — памятников русского делопроизводства XV–XVI веков, где названы части полевой армии, выходившей для битв с неприятелем: Большой полк, Передовой полк, полк Правой руки, полк Левой руки, Сторожевой полк, яртоул (разведывательно-дозорный отряд). В летописях подобных терминов нет. Знал ли их XIV век? Можно предполагать, что и тогда этими словами именовали элементы построения великокняжеской армии перед битвой. Но категорически утверждать нельзя, предположение, как уже подчеркивалось выше, уместно лишь с оговоркой: скорее всего, было так или примерно так, но именно скорее всего, а не совершенно точно.