Полководцы Святой Руси

В такой обстановке никто поштучно не высчитывал, сколько рыцарей-братьев нужно для правильного выстраивания боевой колонны. Собрали тех, кого успели собрать, — рыцарей ордена, рыцарей, служащих епископу Дерптскому, а также «мужей короля» — датчан. О возможности последнего говорит сообщение в тверском летописании. Там сказано, что на льду Чудского озера Александру Ярославичу противостояли «…местерь со всеми бискупи и с множеством языка его и власти его, что… есть на сей стороне, и с помочею королевою»[82]. Нет никаких оснований считать, что орден вывел в поле «штатное» число тяжеловооруженных кавалеристов Гончей хоругви, а не больше или меньше бойцов. Судя по потерям (о них речь пойдет ниже), на льду Чудского озера оказалось не менее 30 рыцарей в полном доспехе. Более 50 орден, как уже говорилось, тогда не мог поставить в строй. Но кого-то дал епископ Дерптский, кого-то, чисто теоретически, могли прислать соседи — разумеется, это были небольшие отряды, несопоставимые с мощью ордена. Тех же датчан, например, новгородцы не заметили, не выделили из общей немецкой массы, и, следовательно, невелико их число среди участников сражения. Поэтому, наверное, правильным будет оценить совокупную мощь немецкой (и датской?) тяжелой кавалерии в 40–80 всадников при тех же 300–600 бойцах, не имевших столь же мощного защитного снаряжения. Их сопровождало значительное количество немецко-эстского ополчения. Его, весьма вероятно, вышло в разы больше, чем рыцарской конницы.

В условиях Средневековья это весьма значительные силы. Решающие сражения в истории Западной Европы XII–XV веков проводились порой при меньшем количестве рыцарского воинства.

Сколько вышло на поле боя русских воинов, нельзя определить даже столь приблизительно, как это получилось с немцами. Сами немцы считали, что у русских большое численное превосходство, но они прикидывали на глазок. А по факту ситуация могла быть и прямо противоположной: немцы, учитывая чудской контингент, имели шанс набрать больше ратных людей, чем Русь.

По мнению Дэвида Николла, автора широко известной книги «Lake Peipus. Battleon The Ice», армия епископа Дерптского состояла приблизительно из 1800 бойцов. В их число входило около 800 человек датско-немецкой тяжелой кавалерии (knightsandsergeants, по выражению Николла) и 1000 эстов. Ядром конницы являлась «милиция» епископа Дерптского. Николл считал, что в нее входило до 300 ратников-немцев. Восточная часть датской Эстонии, с его точки зрения, могла вывести в поле 200 кавалеристов при поддержке отрядов из местных племен, а Тевтонский орден — 350 с тем же «гарниром» из Estonianauxiliares. Но в походе, как он полагает, могла принять участие лишь часть этих сил. Русские же ополчение и дружина (со ссылкой на мнение некого «большинства историков»!) определены им по численности как 6–7-тысячный корпус. Тут всё гипотетично, и ни одна цифра не подтверждается ссылками на источники. Так что выкладки Николла выглядят до крайности сомнительно. Терри Гор поднимает численность немецко-датско-эстского воинства до 2000–2500 бойцов и поддерживает цифру в 6000 ратников на русской стороне. Но… с той же гипотетичностью, не приводя никаких доказательств. Таким образом, нельзя опираться на соображения обоих историков, поскольку они не получили аргументации.

С восходом солнца противники сошлись.

Как уже говорилось, немецкие рыцари построились «свиньей» — глубокой колонной, начинавшейся тупым клином. В первом ряду шли в бой 3–5 опытных воинов на конях, во втором — 7 бойцов, в третьем — 9, в четвертом — 11 и т. д. Подобное построение позволило вражеской коннице нанести сокрушительный удар по центру русской позиции. С его помощью рыцари успешно взламывали вражеское построение: после расчленения боевых порядков неприятеля его воинство теряло боевой дух, впадало в панику и разбегалось. Не надеясь на численное преимущество, немцы могли уповать на победу только в одном случае: если им удастся деморализовать русское войско. Именно поэтому они применили «свинью».

Но в данном случае клинообразное построение оказалось самоубийственным…

На немецкой стороне затрубили рога. Рыцари тронулись с места. Они постепенно набирали ход. Вражеская пехота двигалась справа и слева, стараясь не отстать. Когда «свинья» разогналась, до русского строя донесся рокот приближающейся стальной лавины. У многих дрогнули сердца.

Но те, кто посмелее, методично осыпа́ли вражеский клин стрелами. Трудно угодить одоспешенному всаднику в уязвимое место… но можно. А вот его конь таких мест имеет гораздо больше. Падали рыцари, еще не достигнув русского строя, лед окрасился первой кровью. Жалобно ржали израненные лошади.

Первый удар рыцарской колонны был страшен. Затоптанные конями, сраженные копьями, десятки ополченцев легли бездыханными в первые же секунды боя.